Глас Времени

– Это будущее моих потомков. Я имею полное право обезопасить его и сделать лучше. Их Большое Отбытие – это ересь затуманенного разума. Абсурд. Преступление!

– Даже если так, как ты можешь на все это повлиять?

– Разумеется, никак. Но я буду делать все, что в моих силах.

– И ты готов вступить на сторону нацистов?!

– Что ты заладил: «нацисты, нацисты»? Если, будучи ребенком, ты обосрешься в пеленки, это еще не значит, что, повзрослев, ты останешься засранцем! Нужно иметь в виду, что время все меняет! Оно взрывает звезды, крошит сталь и не менее охотно переворачивает жизненные парадигмы! Теперь мне все равно, кто они, главное – они построили настоящее созидательное общество, которому открыто будущее. А ты, Лотар, можешь пойти со мной или остаться здесь. В любом случае, было приятно иметь с тобой дело.

Иосиф переворачивает пистолет и, взявшись за дуло, протягивает Лотару.

– С этим ты всегда обращался лучше меня.

Лотар берет оружие и, прежде чем спрятать за пояс, пронзительно смотрит Иосифу в глаза.

– Поможешь? – Иосиф подходит к телу Фича. – Нужно скорее перенести его в медицинский сектор.

– Думаешь, после выстрела в голову у него есть шансы?

– Ты не видел своего состояния, когда они взялись реанимировать тебя! Я шибко не надеюсь, но и отчаиваться не хочу. Все-таки убивать его я не собирался.

Они берут Фича под руки и волокут в сектор оказания помощи. Уложив тело на горизонтальную плоскость, на которой еще недавно восстанавливался Лотар, Иосиф закрывает глаза, вступая с кораблем в мысленный диалог. Система подсказывает, что и в какой последовательности нужно делать. В процесс должна вступить капсула с показавшими свою эффективность нанороботами. Иосиф боится, что ему посоветуют вскрыть Фичу артерию – как это было с Лотаром, но сладкий женский голос, в котором чувствуется обида за случившееся, дает указание внедрить капсулу прямо в пулевое отверстие. Иосиф подчиняется. Над телом Фича возникает синеватый барьер.

– Вероятность выживания повышенная, – говорит Иосиф. Он чувствует на себе непонимающий взгляд Лотара и добавляет: – Так сообщает система. – Иосиф умалчивает, что перед этим система, очень уж по-человечески обрушила шквал обвинений за совершенный выстрел, затем «одумалась» и кротко поблагодарила, что её хозяину все-таки оказывают необходимую помощь.

Они возвращаются в сектор управления со столь непривычными безликими стенами и двумя креслами практически посередине помещения.

Иосиф садится и берет на себя управление. Перед отлетом он на прощание запрашивает изображение Берлина. На востоке поднимается солнце. Всего через час оно взойдёт над разрушенной столицей, пурпурным утренним светом озарит разрушенные стены оставленной фюрером рейхсканцелярии и, ознаменовывая крах Третьего рейха в Германии, в то же время ознаменует его возрождение в далекой Антарктиде.

Глава 17

Спасение

Антарктида, 1945 год, 30 апреля, 01:22 по Гринвичу. Пункт временного базирования экспериментальной техники.

Естественная полость земли высотой сорок метров приспособлена немецкими строителями под стоянку двух недавно построенных и успевших пройти испытания летательных дисков.

Лабберт стоит лицом к летательным аппаратам, принцип работы которых до сих пор не укладывается у него голове. Рядом Хорст, он в этих машинах уже кое-что понимает. В свободное время, будучи заместителем Рейхскомиссара, он имеет возможность общаться с избранными людьми, находящимися в карстовом царстве Антарктиды, в том числе с конструкторами новейших дисков.

– Какая досада! – хрипло сокрушается Лабберт. – Уже почти год эти штуки стоят на вооружении, а нормальных пилотов, способных выполнить настоящее боевое задание, еще не натренировали!

– Фридрих – лучший пилот, – возражает Хорст. – Он осваивает эту технику с самого начала её производства.

– Картежник и любитель выпить, может, и хорош в учебных полетах, но трансконтинентальный перелет с фюрером на борту я ему не доверю!

– Вы правы, – кивает Хорст. – Пилот должен быть не только опытным, но и ответственным. Однако давайте смотреть правде в лицо: сегодня у нас таких нет.

– А я о чем говорю? Что же делать, что, что, что?! – Лабберт прижимает пальцы правой руки к запястью левой, измеряя пульс.

– Нужна их помощь, – быстро, почти не шевеля губами, выдает Хорст. – Только они смогут вызволить фюрера из Берлина. Если, конечно, он еще жив.

– Если он мертв, значит, гибель грозит всем нам. Тогда усилия всех прошлых лет были зря. – Лабберт исследует взглядом карстовую пещеру. – Ты прав, без их помощи не обойтись.

– Я могу сам вступить с ними в контакт. Я знаю, как тяжело вам даются эти встречи.

– Не волнуйся, я еще кое на что способен. Вот как меня не станет, роль переговорщика достанется исключительно тебе.

– Да что вы такое говорите, герр Лабберт! Как только мы доставим фюрера, они сразу выдадут нам вакцину от старости. Быть вам переговорщиком еще сотню лет.

Лабберт смотрит опустевшими глазами.