Вечер за столом с руководящей элитой Третьего рейха и Адольфом Гитлером проходит именно так, как он должен проходить. По крайней мере, так полагает Лабберт. Ему впервые приходится ужинать в таком тесном кругу высших руководителей. Волноваться, на какую тему вести беседу, никому из гостей не приходится. Гитлер ест мало и изрекает свои бесконечные монологи. Геббельс активно поддерживает, и когда Адольф принимается за пережевывание фасоли, ловко подхватывает слова и продолжает мысль. Гесс восседает, нахмурив черные брови, и рта не раскрывает. Кажется, он пребывает в другой реальности. Среди остальных гостей их с Лаббертом поведение сейчас идентично: оба печальны и отрешены, оба, ковыряя вилкой, делают вид, что едят. Вот только мысли их диаметрально противоположны. Один думает, как бы в очередной раз не блевануть, теперь уже на стол диктатора. Второй размышляет о поездке в Антарктиду, которая завершилась месяцем ранее. Гесс лично устанавливал контакт с тамошними обитателями. Обитателями! После очередной секретной экспедиции в 1938 году, Обитатели затребовали представителя власти. Гитлер распорядился отправить к ним свою «правую руку». Спустя полгода, Гесс прибыл другим человеком. Там, в условиях льда и холода, он повстречал такое, от чего легонечко тронулся.
Лабберт поднимает глаза и буравит взглядом сидящего напротив Гесса. В его ночной фильмотеке был еще один документальный фильм. О том, как в 1941 году заместитель фюрера по партии, лучший друг Гитлера, заберется в самолет и улетит в Англию. Официально этот поступок будет прокомментирован как сумасшествие.
«Сумасшествие!» – осеняет Лабберта.
Трапеза подходит к концу. Гитлер встает, прощается и через секунду его спина исчезает за дверью. Стол пустеет. Кого-то на улице уже поджидает служебная машина, кто-то решает задержаться на десерт. Возле Геббельса собираются люди и внимательно слушают – своим мелодичным голосом он о чем-то рассказывает.
Лабберт знает, что нужно делать, и подает Хорсту знак. Они неприметно покидают залу и шагают по коридорам. На втором этаже поджидает адъютант Гитлера. Путь Хорста на этом заканчивается. Отдав начальнику портфель, он остается ждать.
Гитлер встречает Лабберта в фойе у входа в свой кабинет.
– Я хотел бы кое-что показать, – говорит Гитлер. – Идем.
Они направляются к выходу из здания. На улице сыро. Ливень успокоился, но с неба продолжает кропить мелкой колючей моросью. Путь пролегает по неосвещенной части имперского сада. Гитлер поправляет фуражку и перепрыгивает очередную лужицу. Его лицо почти светится в этой мокрой полутьме.
Во всей красе предстает тыльная сторона нового здания Имперской канцелярии. Высокие караульные в форме СС спешат распахнуть двери. Гитлер шагает первым. Включается иллюминация, освещая роскошь и величие архитектурной мысли. Лабберт восторгается. В этих прямоугольных линиях нет ничего замысловатого, но они прекрасны. Много картин с застывшими эпическими сражениями. Их таинственно подсвечивают специальные электролампы.
– Великолепно! – Лабберт забывает о плохом самочувствии.
– В этом выражена высшая суть германского народа! – вещает Гитлер. – Строгость, простота и монументальность. Великие времена требуют эпохальных сооружений. Цивилизации всегда искали и находили в этом опору. Новое здание Имперской канцелярии лишь скромный пример работы гения нашего времени – Альберта Шпеера.
«Видимо, ты не можешь обходиться без патетики даже в частных беседах», – про себя усмехается Лабберт.
Две пары сапог скрипят по мраморному полу. Гитлер беспрерывен в своих восхищениях. Лабберт рад, что он такой говорливый, иначе бы пришлось говорить самому. Гобелены пестрят эпизодами кровавых баталий: древнегерманские рыцари с занесенными над головой мечами ведут бесконечную войну с инородцами.
Вход в кабинет фюрера потрясает величием. Стройные двустворчатые двери из ценных пород дерева шокируют высотой. Три эсесовца должны забраться на плечи друг другу, чтобы вытянутой рукой достать до верхнего края. Впрочем, несмотря на тяжеловесность, открываются легким толчком, мягко и тихо. Над головой рыцарский щит, на нем сливаются две заветные буквы. Лабберт взглядывает в спину Адольфа Гитлера и содрогается от промелькнувшей мысли: «Рядом с этим человеком я нахожусь в центре вселенной!»
Темный кабинет озаряется светом больших хрустальных люстр. Это не кабинет, а спортивный зал в солидном университете, отмечает Лабберт. Высота потолков шокирует. Но именно таким и должен быть чертог властителя.
– Потрясающе, мой фюрер! – восторгается Лабберт.
– Вы будете одним из первых должностных лиц, кого я приму в новом кабинете.
– Большая честь.
– Поговорим о ваших успехах.
Лабберт кивает. Замочки портфеля расстегиваются, и легким движением руки на свет появляется «Объект».
Гитлер внимательно смотрит.
– У меня получилось, мой фюрер. Не хочу хвастаться, но, в отличие от экспертов из научного отдела, которые пытались разобраться, но ни к чему не пришли, я получил доступ к функциям всего за два дня.