Глава клана. Том 1

Хотя, конечно, пулевики – удовольствие дорогое, но зачастую в поселениях вполне можно встретить владельцев устаревших московских штуцерников, списанных с армейских складов и распроданных на ярмарках, а также изделия из Новгорода, Казани, Киева и других Полисов. А бывают и самоделки очень даже высокого качества и, в то время как один охотник может отправиться на добычу с луком, а другой с самострелом, третий будет гордо щеголять пулевым орудием, демонстрируя себе и соседям, насколько он зажиточный и успешный хозяин.

Возвращаясь же к теме… Не было никакой уверенности, что места содержания незадачливых посадчан вообще смогут найти. Во-первых, большинство просто не знало, где они вообще находятся, а во-вторых, если уж какие-то люди смогли провернуть такую вот операцию с непонятными целями, то уж позаботиться о том, чтобы замести следы, они были просто обязаны! А в тот день в Москве пожары были не только в Люблино, так что этот след вряд ли что даст роющим землю в поисках виновников чародеям.

Другое дело – оружие, которое было роздано восставшим. По большому счёту это оказались массовые практически одноразовые самоделки, только издалека похожие на московские мануфактурные штуцерники. Кто их сделал в таком немалом количестве и где собирал – вопрос, на который ещё предстоит найти ответ, а вот пули, без сомнения, изготовлены на профильных мануфактурах Киева, Новгорода и Казани. О чём всех желающих гордо информируют штампы на донышках гильз.

Это, собственно, даже не улика, потому как что Москва, что другие Полисы поставляют эти боеприпасы единого калибра Перевозчикам для распространения в Зелёной Зоне. Правда, слушая все эти рассуждения, которые в форме доклада зачитывал с бумажки молодой чародей из Ланских, я усиленно мотал знания на ус. Всё же я, как и любой другой никак не связанный с армейцами парень, выросший в среде московских простецов со Дна о пулевиках знал до неприличия мало. И, как показывала текущая жизнь, подобный пробел следовало немедленно заполнять… как и многие другие!

В общем-то, это были почти все новости касательно ситуации в Полисе. И уже исходя из этого всего, становилось понятно, что та рука, которую мы притащили, была не просто единственной, а смертельно опасной уликой! Живица, генный анализ – это всё хорошо. Но я видел лицо ряженого, а соответственно, если весь этот псевдо-бунт действительно дело рук кого-то из наших кланов, то это делает меня опасным свидетелем.

Тут ведь какой вопрос, а что собой представляет эта конечность? Сама по себе она просто кусок плоти и костей, найденный где-то в городе. Это, конечно, для «организаторов» плохо – но на доказательство их причастности к «восстанию» никак не тянет. Если следовать легенде, что мы просто видели чужую схватку, а Юсупова как хороший командир, в соответствии с правилами, приказала подобрать генный материал неизвестных чародеев, устроивших драку в охваченном бунтом районе. Так – на всякий случай.

А вот если упереться рогом и рассказывать всем и каждому, что там было на самом деле… Вот тут уже можно заиметь раньше времени серьёзные проблемы.

И самая главная из них состоит в том, что если неизвестная группа чародеев решит вдруг тебя убить, то в итоге, как бы тебя ни охраняли, количество стремительно перерастёт в качество, и у них всё получится. Так нужны ли мне подобные проблемы, если в реальности всё равно никто прощать этого бунта никому не собирается? Ответ, по-моему, очевиден.

Пока я размышлял, слово взял Сердцезаров. Собственно, как и большинство в клане Машки, он был не чародеем, а чаровником, пусть и «полевым». В честь чего носил на правом рукаве формы специальную алую повязку. Правда, в чём разница между этими типами целителей, я, честно говоря, понимал слабо, тем более что заключалась она вовсе не в том, что один в добавок к лечению умеет бить вражеские морды, а другой специализируется на работе в стационаре. А вот спросить сейчас было уже как-то неудобно. А раньше я всё забывал.

В любом случае Антон Юрьевич, а именно так звали мужчину, взял на себя заботу просветить присутствующих на тему понесённых Полисом на протяжении кризиса потерь. Так за неделю при подготовке к противостоянию Титану вследствие бунта погибло чуть дольше сотни чародеев, к которым причислялись так же и студенты, участвовавшие в обороне подступов к городу от «свиты», позже переброшенные на поддержку жандармерии. Ещё около трёхсот было доставлено в госпитали с ранениями различной степени тяжести, из них два десятка в критическом состоянии, и по ним ни чаровники, ни врачи не дают никаких сколь-нибудь серьёзных прогнозов.

Армейцев же погибло в боях достаточно много, но их командование реальные цифры до сих пор не озвучило. «Крысоловы», жандармы и городовые потеряли в общей сложности около шестисот с лишним человек, причём основные жертвы пришлись на первые часы восстания, когда они, собственно, подверглись внезапному нападению, по сути, приняв на себя первый удар. Раненых же среди них было в разы больше, но саму цифру Сердцезаров озвучивать не стал.