Главбухша

Дядя Саша* провожая их до дверей, заплетающимся языком проговорил:

— Ребята, я буду всю ночь напрягать мозги!

Марта была разочарована. Она понимала, что  спасение утопающих — дело рук самих утопающих, как спасти себя, как схватить за волосы и одним рывком вытащить из болота? Барону Мюнхгаузену это однажды удалось, значит, на один шанс из ста она вправе рассчитывать.

У Стукова Марта ничего не ела и сейчас почувствовала, что проголодалась.

—    Я есть хочу, — проговорила она.

—    Поехали!

Что было хорошо в Стасе, так это постоянное желание ей угодить.

—    В «Арагви», «Националь», куда двинем? — садясь в машину, спросил он.

—    Только не в ресторан.

Стас на мгновение задумался: а где еще можно поужинать? На вокзале в буфете? Но это уже чересчур. Так, где еще? Дома, как это он сразу не догадался.

—    Давай только заедем в ресторан, я возьму по хорошей отбивной, а закуска у меня дома найдется. Пойдет?

Марта согласилась. Ей было бы невыносимо сидеть на публике, чтобы в ее сторону глазели подвыпившие субъекты, встречаться даже на миг с официантами, швейцарами, гардеробщиками и прочей обслугой. Она хотела одиночества, тишины, возможности сосредоточиться на своей проблеме. В ресторане же, пропитанном запахами подгоревшего масла, чеснока, мяса, где играет громкая музыка, а народ хочет бурно отдыхать, пить, есть и веселиться, сосредоточиться было нельзя.

Ровенский заехал в «Арагви», взял три шашлыка,

сложил их в банку, купил зелени, свежих овощей, теплых лепешек и две бутылки «Киндзмараули».

Они приехали к нему — Марта вдруг поймала себя

на мысли, что ей уже нравится квартира Ровенского своей элегантностью, уютом и комфортом, — шашлык даже не успел остыть, набросились на еду и молча поглощали сочное, тающее во рту мясо, запихивая в  рот зелень, запивая ароматным вином, которое, как убеждают историки, любил Сталин.

—    Я пойду чай поставлю, — сказал Стас.

Он вышел, а Марта, дожевав последний кусок, отвалилась на спинку стула и тупо стала смотреть новости по телевизору. Шла война в Чечне, гибли люди, и все ее волнения из-за козней бывшего мужа показались вдруг мелкими и ничтожными.

Земская позвонила Косте, он еще не спал. В наушник просачивались посторонние звуки, голоса, музыка, и Марта подумала, что у сына гости.

—    Я не вовремя?

—    Почему? Ты всегда вовремя! — возразил Костя. Я просто фильм смотрю. Приятель дал кассету на вечерок. «Матрица», не слышала о таком кинохите?

—    Нет.

—    Приезжай, посмотрим вместе. Хорошая картина.

—    Да нет, мне надо кое-что обдумать... Ты поел?

—    Да. Но две отбивных для тебя еще остались.

—    Спасибо. Не жди меня, я, наверное, не приеду.

—    Ты завтра будешь на работе?

-Да.

—    Хорошо, я позвоню.

Она положила трубку. Вернулся Стас, принес икру, кусок осетрового балыка, конфеты, орешки.

—    Ты наелась?

—    Да, спасибо.

—    Сделать бутерброд?

- Нет, уже не могу.

—    Ты тоже считаешь, что похищение этой предательницы пользы не принесет?

Марта задумалась. Она чувствовала, что Юлю надо как-то использовать для давления на бывшего  мужа. Но как? Земская всегда отличалась тем, что выдумывала интересные идеи. Но теперь, как назло, ничего не придумывалось.

—    Есть мысль! — воскликнул Стас.

—    Какая?

—Ты соглашаешься переехать к нему, изображешь ласковую гюрзу, нежно шипишь, потом забираешь наши бумаги и делаешь дяде ручкой! Представляешь его рожу? А что сделает Бобров без кассовой книги? Да ничего!

—    Он владеет всей информацией, а кроме того, есть свидетельница — Юля, найдутся и другие. Прижми тех же Лешку с Колей, они тут же расколются! Ты его не видел. Он, во-первых, идейный, его не купишь, во-вторых, способный ,гад , знает свое дело. А начнет рыть, пасти нас — и вся наша жизнь превратится в глухую оборону. Бизнес развалится, деньги уйдут на адвокатов... Нет, надо сделать так, чтобы Бобров оставил нас в покое раз и навсегда. Как и  Валерьян Одним ударом убить двух зайцев.

   — Красиво сказано, но каким ударом?

—    Думать надо, только и всего. — Марта усмехнулась, вспомнив, что Стуков пообещал всю ночь напрягать мозги. Интересно, как он их сейчас напрягает?

Она так устала, что осталась ночевать у Стаса, объявив, что секса сегодня не будет, поскольку завтра подъем в семь тридцать утра. Ровенский выпучил глаза:        —    Что, начинаем новую жизнь?

- Почти.

Земская приняла горячий душ и легла в другой комнате. Ей хотелось побыть одной, подумать. Мужинек был не так прост, не стоило забывать, что он руководил некогда Госпланом и умел просчитывать жизнь крупнейшей державы на десятилетия вперед. И сейчас  он все предусмотрел. Капкан захлопнулся. Она должна смириться. И все начнётся сначала: физзарядка по  утрам, чтение газет с красным карандашом, письма в  редакцию, жуткий запах лосьона и немощного старого тела. Секс с разлагающимся трупом. Ее будет тошнить каждый раз, когда он станет обнимать ее.

Но в конце концов бывший зампред Госплана не вечен. К тому же можно поставить условие: никакой близости, он вряд ли вообще на нее способен.