Главная Альма

   Аня с интересом рассматривала необычного знакомого отца Иллариона. Он был молод, не многим старше ее самой, может разница года три-четыре. Одет элегантно, ему был присущ тонкий вкус к хорошим вещам. Осанка и холеная выправка выдавали в нем человека военного, к тому же трость, как решила Аня, свидетельствует о боевом ранении. Гость все продолжал любоваться иконами, пока священник переодевался для службы. Аня уже сделала все, что входило в ее обязанности, и всецело отдалась новому занятию. Ей непременно самой хотелось разгадать тайну личности гостя. Она заняла свое место в церковной лавке, как оказалось, это был чудесный "наблюдательный пункт". Анна смогла заметить золотое обручальное кольцо на пальце незнакомца. Он задумчиво прокручивал его, и что-то бормотал себе под нос. Перед самым началом службы он купил свечу в лавке, и когда он протянул Ане деньги, она заметила гравировку на кольце, но прочесть ее не смогла. Вот только символы показались ей до боли знакомыми.

   "Неужели он тоже маг", - думала Аня, провожая его взглядом, - "Отец Илларион так гневно встретил Каина, можно сказать в штыки и тут такой радушный прием этому...".

   Анна поймала себя на том, что она явно симпатизирует Алчи и совершенно не доверяет другу отца Иллариона. А это недопустимо, ибо отче не может ошибаться в людях.

   "Но что-то с этим военным не то. Я чувствую", - Анна пошатнулась и по ее телу пробежала дрожь. Она отчетливо увидела монолит стрелою уходящий в небо, увидела глубины подземелий испещренных туннелями и мрачными коридорами, людей в белоснежных сутанах стоящих и ворот цитадели, увидела лицо молодой женщины сидящей на окне, увидела, как стремительно приближается земля...

  

Глава IX. Падать, чтобы упасть.

   Мне снятся собаки, мне снятся звери.

   Мне снится, что твари с глазами как лампы,

   Вцепились мне в крылья у самого неба

   И я рухнул нелепо, как падший ангел...

   Прямо вниз.

   Туда, откуда мы вышли в надежде на новую жизнь.

   Прямо вниз.

   Туда, откуда мы жадно смотрели на синюю высь.

   Прямо вниз.

   Наутилус Помпилиус "Падший ангел".

  

   Падать, что бы упасть. Упасть, что бы не быть. А зачем быть, когда можешь многое, но не имеешь главного. Единственный человек, любивший его, ушел из жизни, так и не сказав чего-то главного. Чего-то что знают только те, кто любят, может секрет, как любить. И падение, это сладкие мгновенья, даровало ему забвение. Он чувствовал, как воздушные потоки пронзают его тело и с каждой секундой он все ближе к той черте, за которой ответы на все вопросы. Он уже видел, как его крылья безвольно покроют его тело. Он видел город и дороги, на одной из которых ему лежать, получив ответы.

   Она провела расческой по волосам и отложила ее в сторону. Прохлада осенней ночи освежала и по ее прекрасному телу пробежала дрожь. Она закуталась в халатик, но дрожь была не от холода, а возбуждения. В черном небе падала звезда. К ней падала её судьба. К ней падал ночной ангел. Зрелище ночной схватки в бескрайнем царстве птиц восхищало сознание даже опытной магессы. Она протянула руку в направлении падающего ангела.

   -Не бойся, - промолвила она и поманила его, - ты мне нужен.

   Он почувствовал, как его тело окутывает дымка, в голове звучал приятный женский голос зовущий его сквозь ночь. И он, расправив крылья, отправился на зов. Что это было, он не знал, но сладостное чувство затмило все иные. Он летел не на собственных крыльях, а точнее они более не повиновались ему, он сам не хотел этого.

   И вот он завис напротив ее окна. Могучие белые крылья секли воздух, держа своего господина у окна его госпожи. Он смотрел на неё и не мог понять, почему. Почему она позвала его? Она протянула ему руку, тонкая изящная кисть легла в его ладонь, но вместо того, что бы войти к ней он увлёк её за собой. Он подарил ей себя и свое небо. Она приняла этот дар.

   ... лететь в облаках в объятиях своей судьбы - что может в большей мере дать ощущение свободы. Разве что смерть. Но не сейчас.

   -Люсия, - представилась она ему, когда земля унеслась из под ног и звезды помчались на встречу.

   -Горей, - ответил он. Она сбросила халатик и осталась обнаженной в руках летуна.

   -Я твоя, падший ангел. - Горей прижал ее к себе и почувствовал, как жар ее обнаженного, молодого тела взывает к его плоти. - Если я тебе не нужна, то брось меня и дело с концом, но знай, что сейчас или никогда.

   -Никогда! - прокричал он, но не ей, а пронзительным небесам, смотрящим на них. - Она моя!

   Люсия поцеловала ангела в его обветренные губы. Она целовала его, лаская обнаженный мускулистый торс. Желание языками огня плясало по телу Горея вслед ее прикосновеньям. В этом пламени страсти он не почувствовал, как Люсия укусила его за губу, и кровь смешалась со вкусом ее помады, пьянящим и возбуждающим.

   Все под небесами, и только они в небесах. Горей нес в своих объятьях свою любовь, свою спасительницу. Люсия только через полчеса безумного полета вспомнила о безопасности и окутала их маревом, закрыв от посторонних.