Главная антироссийская подлость

«…В феврале или марте мес[яце] 1943 г. в лагере № 126 немцами было отобрано около 500 наиболее здоровых военнопленных и партиями направлено куда‑то. Немцы говорили, что их направляют на окопные работы.

Из этого количества людей ни один в лагерь не возвратился…»

Аналогичные показания дали медсестра инфекционной больницы Тимофеева А. И., работавшая при немцах медсестрой в лагере № 126, сотрудница Катынской больницы Орлова П. М., кучер Красноармейского райисполкома г. Смоленска Кочетков В. Е., гр[аждан]ка г. Смоленска Добросердова Е. Г. и др.

Судьба этих военнопленных оказалась трагической: чтобы замести следы своей подлой работы и скрыть концы в воду, всех их расстреляли.

Об этом говорит тот факт, что, по показаниям указанных выше свидетелей, врачей и медсестер, работавших в лагере № 126, никто из отобранных военнопленных не вернулся в лагерь, хотя обычно взятые для работ военнопленные в лагерь возвращались.

Кроме того, факт расстрела указанных военнопленных с неопровержимой ясностью доказывается показанием гр[аждан]ки Московской.

Гр[аждан]ка Московская Александра Михайловна, проживавшая на окраине г. Смоленска по Ново‑Московской улице в доме № 6 и работавшая в период оккупации на кухне в одной из немецких воинских частей, подала 5 октября 1943 года заявление в Чрезвычайную Комиссию по расследованию зверств немецких оккупантов с просьбой вызвать ее для дачи важных показаний.

Будучи вызвана, она рассказала, что в марте месяце 1943 года перед уходом на работу, зайдя за дровами в свой сарай, находившийся во дворе у берега Днепра, она нашла в нем неизвестного человека, который оказался русским военнопленным.

Московская A. M., 1922 года рождения, 18 октября 1943 года показала:

«…Из разговора с ним я узнала следующее.

Его фамилия Егоров, зовут Николай, ленинградец. С конца 1941 года он все время содержался в немецком лагере для военнопленных № 126 в городе Смоленске. В начале марта 1943 года он с колонной военнопленных в несколько сот человек был направлен из лагеря в Катынский лес. Там их, в том числе и Егорова, заставляли раскапывать могилы, в которых были трупы в форме польских офицеров, вытаскивать эти трупы из ям и выбирать из их карманов документы, письма, фотокарточки и все другие вещи. Со стороны немцев был строжайший приказ, чтобы в карманах трупов ничего не оставлять. Два военнопленных были расстреляны за то, что после того, как они обыскали трупы, немецкий офицер у этих трупов обнаружил какие‑то бумаги.

Извлекаемые из одежды, в которую были одеты трупы, вещи, документы и письма просматривали немецкие офицеры, затем заставляли пленных часть бумаг класть обратно в карманы трупов, остальные бросали в кучу изъятых таким образом вещей и документов.

Кроме того, в карманы трупов польских офицеров немцы заставляли вкладывать какие‑то бумаги, которые они доставали из привезенных с собой ящиков или чемоданов (точно не помню).

Часть военнопленных была занята тем, что откуда‑то по ночам возила сотни трупов, которые складывались в могилы вместе с ранее выкопанными трупами. Для этой цели ямы расширялись.

Все военнопленные жили на территории Катынского леса в ужасных условиях, под открытым небом и усиленно охранялись. Кормили плохо.