Главная книга о Второй Мировой

Во-вторых: и от снарядов-то «Доры» и «Карла» толку не было даже при попадании! Вот свидетельство, вот в книжке воспоминаний написано: огромная нора в глубь земли диаметром в диаметр суперснаряда и круглая пещерка внизу: туда и ушла вся сила разрыва. Ну чудо, а не офицер разведки! Такой тип разрыва называется «камуфлет» — когда снаряд, особенно с фугасным взрывателем, замедленным, по крутой навесной траектории входит глубоко в мягкий или зыбкий грунт, гасящий разрыв. Это может быть и с семидесятипятимиллиметровой гаубицей при большом угле возвышения, если снаряд попал в мягкий луг или торфяник, скажем. Для «Доры», долбящей трехтонными фугасами железобетонный укрепрайон, попадание в мягкую землю — все равно промах, и незачем выбрасывать наверх вагон земли. А вот при попадании в укрепленную и заглубленную в землю преграду — хана бункеру с трехметровым бетонным колпаком, спрятанному на пять метров под землю. И знает это Суворов отлично — просто удержаться не может, чтоб свою линию не гнуть.

— Жаль, что подобные передергивания заставляют людей вдумчивых сомневаться вообще во всем, что Суворов написал.

— С точки зрения серьезных военных историков, Суворов вообще оперирует какими-то произвольными домыслами. Достоверных, задокументированных и проверенных фактов у него нет, вот и фантазирует по собственному усмотрению.

— Ах, с точки зрения военных историков? А кто такие советские военные историки? Наемные чиновники, которые за зарплату приводят историю в соответствие полученному приказу и идеологической установке. Как прикажете — напишем, так точно! Что нас было меньше и техника была хуже. Или что нас было меньше, но техника была лучше, но вероломное нападение застало нас врасплох. Или что немецкие потери были больше. Или равные с нашими. Или наши больше в три раза. Те же люди — писали то одно, то другое и за все получали звания и премии. Дармоеды и демагоги!..

— М-да, вышло уже несколько толстых книг, опровергающих Суворова, но интерес к ним исчез мгновенно, а Суворова читать продолжают. Книжонки опроверженцев-то вообще дешевые.

— Дорогие господа и историко-литературные товарищи! По части отыскания пятен на Солнце любой критик даст сто очков вперед доберману, обнюхивающему наркокурьера. Сам предмет нашего разговора уже свидетельствует о том, что теория Суворова устоялась и затвердела в пространстве-времени, как гора, по которой могут лазать альпинисты и даже вбивать в нее крючья.

Выброс по вертикали — вот что главное в науке. Ковырять факты может любой клерк. Собрать их в мозаику и ошарашить мир впервые увиденной картиной — вот что отличает ученого от подметалы по научной части.

Сегодня-то все умные, и из этих умных половина несогласных. А вышел «Ледокол» впервые — то-то народ рты пораскрывал: пыхтит, пыхтит, а возразить так сразу и нечего.

— Ну, классическая эволюция признания: сначала — «что за бред!», потом — «что-то, вообще-то, тут есть» и наконец — «да кто же этого не знает». Легко быть сведущим и понимающим, когда тебе объяснили на пальцах. Ах, как все у Суворова просто и даже примитивно! Вот только почему-то раньше это все никто в единую картину не сводил. И полвека стонов: ах, какой Сталин был дурак доверчивый, и как нас было мало, и плохо мы были вооружены перед немецкой стальной лавиной!..

— Вот что я вам, историкам, скажу: доктором исторических наук может стать, в сущности, любой элементарно образованный и разумный человек. А вот офицер-аналитик резидентуры Главного разведуправле-ния — это уже элита. С него спрос куда жестче, да? И ответственность на нем круче, да? И уметь анализировать ему по должности положено. И вламывание офицера резидентуры ГРУ в вотчину тихих историков — это как в старину канадский профессионал разбрасывал хоккеистов-любителей.

— Хороши, кстати, вопли о бездаре-неудачнике Резуне. Пацан без волосатой лапы ракетой вошел в элиту разведки.

— У Суворова можно опровергнуть многое. Подтасовщик, фантазер, спорщик, нонконформист, называйте как угодно…

Но главное — остается, и оно неопровержимо! Оппоненты стараются самые неопровержимые места у Суворова обходить, умалчивать.

Ответьте: зачем в июне 41-го мы разминировали пограничные мосты?! Если сами готовились к наступлению — логично, ясно, правильно. Но никакого, ни одного другого объяснения просто нет!!!

Зачем перед войной стали ликвидировать задолго созданные партизанские базы в своих лесах?! Армию увеличиваем — а возможность партизанского движения уничтожаем. Это подготовка к чему?!

Почему было в достатке карт чужой территории — но не было карт на территорию собственную? Это предусматривает оборонительную войну?!

Почему заранее готовили и тиражировали военные плакаты, разговорники, даже песни?! Так к чему готовились? К войне? Но к обороне были не готовы? А к чему? Ага…