Главная книга о здоровье

Чем человек делается старше, тем меньше запретов слышит от окружающих, но зато больше запрещает себе сам. Владея информацией обо всем, что хорошо и что плохо, он запрещает себе тем больше, чем сам становится умнее. Если в чужих запретах есть хоть какая-то логика, то собственные нередко граничат с абсурдом.

Запрет самому себе во имя достижения некоей цели – самый идиотский вид запрета, ибо этого запрета все равно не придерживаются. Особенно тяжкий вред наносится поджелудочной железе, когда человек запрещает себе нечто хорошее, в чем он сильно нуждается. Порой человек сильно нуждаетсяв малом зле, чтобы, усвоив его, научиться избегать большое. Кто воспитывает себя в духе чрезмерной порядочности, тот не позволяет себе ни малейшего прегрешения. А уж детям тем более.

Вред поджелудочной железе причиняется не только запретами, касающимися пищи. Ей вредит запрещение как таковое. Ведь желания проистекают из потребностей. Потребности превращаются в желания от страха. Кто живет, сообразуясь с потребностями, тот довольствуется малым. У кого потребность превращается в желание, тому подавай все больше и больше.Страдая от этого сам, человек начинает себя ограничивать. В результате страдания усугубляются. Научитесь высвобождать желания, а вместо запретов спрашивать себя: « Нужно ли мне это?» И Вы почувствуете, что нужно и что не нужно. В жизни нужно все, чего желает душа, но только в меру.

Запрет выражается словами: «Не смей. Нельзя. Не делай».А также множеством других вариантов, в которых фигурирует частица «не». Чем реже эти фразы повторять, тем лучше.

Особенно беспомощным ощущает себя ребенок, когда его по-дружески умоляют не делать того-то и того-то, ибо против этого даже стыдно протестовать. У ребенка складывается ощущение, что ему не разрешается ничего, а другим детям позволено все. Даже протестовать можно.

Когда ребенок по горло сыт своей благочинностью, его самозащита исторгает протест: «Сами делайте!»Сами делайте свое хорошее, а поскольку я делал хорошее вам, то теперь делайте хорошее мне. Чем больше человек держит при себе желание, чтобы другие наладили его жизнь, и не выводит его наружу в виде крика, шумных сцен, заболеваний и слез, тем быстрее возникает сахарная болезнь.Больной сахарным диабетом вынужден очень многое себе запрещать, а это значит, что он удерживает болезнь на привязи. Диабет может пройти, лишь когда человек научится заменять запреты разрешениямитаким образом, чтобы не причинять себе вреда.

Взрослый человек ограничивает запретами себя и других из благих побуждений. Слезы наворачиваются, как подумаешь, сколько на свете всего, и это все человек себе запрещает. Неважно, по какой причине. Важно то, что запрещает.Вместо того чтобы запрещать, следует разъяснить себе, а также детям, почему именно нельзя. Каждый все поймет, если с ним поговорить. А взрослые не понимают, потому что для понимания нужно время, а время взрослые тратят на пустяковые дела, которые именуют важными.

Запрет являет собой оборотную сторону приказа. То есть мы имеем дело с принципиально одинаковыми энергиями. Должноделать хорошее и нельзяделать плохое – служат единой цели. И то, и другое есть принуждение. Различие состоит лишь во внешней форме. Приказ – это подхлестывание во имя цели. Почему люди с таким удовольствием отдают приказы? Потому что приказ вызывает хорошее самоощущение.Бывает, что человек ничем иным не занимается, кроме как раздает приказы направо и налево и считает себя поэтому хорошим человеком.

Приказываясебе или другим, человек наносит удар по внешней секреции поджелудочной железы,что приводит к выделению пищеварительных ферментов. Когда пищеварительных ферментов достаточно, пища переваривается быстро и основательно. Кровь насыщается необходимыми веществами, в том числе глюкозой. Таким образом, приказ вызывает ощущение насыщенности.Когда появляется ощущение, что всего хватает, человек чувствует себя особенно хорошо. Стоит ему подумать, что чего-то не хватает, как он отдает очередной приказ, и снова всего как будто хватает с лихвой. Человек, постоянно себе приказывающий, сам начинает верить, что у него всего вдосталь.