Главная палочка Нью-Йорка (СИ)

От недовольного высказывания в адрес вампирессы мою – теперь уже точно мою – девушку удержало появление официанта, прикатившего тележку с судками. Стоило ему обслужить столик и взяться за ручку тележки, как рядом с нами, как из-под земли возникла статная молодая женщина не старше тридцати лет. Судя по форменной одежде, она принадлежала к обслуживающему персоналу. А вот её повадки, а самое главное бейджик на высокой груди указывал, что занимает она место намного выше официанта. В руке она держала закрытую корзину.

- Здравствуйте, - ослепительно улыбнулась она нам с Рикардой. – Я случайно заметила ваше торжественное событие и решила сделать подарок от нашего заведения. Это вино из эксклюзивной серии одна тысяча девятьсот девяносто первого года из Италии из погреба знаменитого винодела Паолы Друидки, - говоря, она одновременно откинула крышку с корзинки и поставила в центр стола большую бутылку из чёрного стекла с высоким тонким горлышком, залитым сургучом. Кроме печати, явно что-то сообщающей цифрами и буквами, ничего информативного на бутылке не было: ни наклейки, ни отлитого при изготовлении тары названия. – Как только пожелаете открыть, подайте любой знак. Или это сделать прямо сейчас?

- Не нужно, - первым сказал я, опередив с ответом Рикарду, только открывшую рот. – И большое вам спасибо от меня и моей невесты за внимание.

- Я только рада, что могу сделать ваш хороший день ещё чуточку лучше, - вновь наградила она меня своей улыбкой кинозвезды. – Прошу, обращайтесь, если что-то понадобится.

И ушла вслед за официантом, оставив нас с девушкой наедине.

Стоит отметить, что настроение у Рикарды улучшилось буквально на глазах. Не то в этом сыграл свою роль подарок, не то мои слова про невесту, которые, кстати, я специально произнёс для неё, рассчитывая именно на такой эффект. А то она слишком загрузилась после последних новостей, и приняла их чересчур близко к сердцу.

- Приятного аппетита, невеста, - подмигнул я девушке, заставив ту заалеть, как маков цвет, после чего отдал дань уважения блюдам. Мясо на удивление оказалось таким вкусным, что я не делал больших пауз, пока не доел ростбиф. Конечно, не забывал в каком месте нахожусь и старался есть с достоинством. Ну, насколько мог. А вот Рикарда явно не знала про поговорку «пока я ем, я глух и нем», и в перерывах между кусочками вставляла фразу-другую. К моменту, когда пришло время десерта, то она уже вовсю болтала. Рассказала немного о себе, планах, которые уже исполнились и про остальные, чтождут своей очереди. Поведала немало интересных историй со времён своей службы в армии и на стезе охранника.

- Ой, Алекс, это так… неудобно, - тихо сказала девушка, когда я предложил забрать подаренную бутылку с собой, довольствовавшись заказанной. – Лучше я куплю похожую.

- Забей. Я мужчина – мне можно побыть чудаковатым, - отмахнулся я от её неловкости. – Сам понесу. Если тебе будет проще, то прими как факт, что я малопьющий, хе-хе, - тут я вспомнил анекдот про пьяницу, который пьёт и ему всё мало и мало, и не удержался от смешка. - А тебе садиться за руль, чтобы покататься по городу. Поэтому выпить вторую бутылку нельзя, а оставлять – это обидеть ту администраторшу и ресторан в целом.

- Хорошо, ты меня успокоил, - слабо улыбнулась она в ответ. Было видно, что ей мои доводы не зашли, но спорить не решилась. Подняв руку, она произнесла. – Счёт, пожалуйста!

Обратно мы ехали на том же элитном такси, заказанном Рикардой за несколько дней. Вроде бы неприлично считать чужие деньги, но стоило мне задуматься о том, в какую копеечку девушке я сегодня обошелся, как становилось сильно неловко. Я даже не стал предлагать разделить ресторанный счёт. Это её не просто обидело бы, но и поставило в крайне неловкое положение в чужих – да и собственных тоже - глазах.

Сначала мы поехали ко мне, чтобы я переоделся. А после этого нужно было наведаться в гнёздышко к Рикарде, чтобы очень приятно провести остаток дня и ночь. Циник и пошляк во мне тут же окрестили это «тренировкой перед первой брачной ночью» и «притиркой и расточкой». Но неожиданная встреча едва всё не испортила.

- Мистер Смит, - вдруг услышал я, когда уже подходил к дверям своего дома, - Александр Смит, прошу Вас, подождите!