Главная проблема Академии Драконов

После этого он долго хромал и ходил с подбитым глазом, заодно потирая ушибленное причинное место, и на все вопросы мрачно отвечал, что ночью в сарае налетел на грабли.

Причем несколько раз подряд. Проклятые грабли!

Мэри обо всем догадалась, и это не добавило мне любви с ее стороны.

— Уходи, — сказала ей, когда ее злобный шепот перестал меня развлекать. — Ты мешаешь мне молиться! Дочери преподробного такое не к лицу.

Она еще немного побесилась за стеной, после чего отправилась восвояси. Я же откинулась в душистое сено и закрыла глаза.

Просить о чем-либо у Богов не собиралась. Годы в общине Таккера, когда каждый шаг или чих сопровождался молитвой и покаянием, напрочь отбили у меня такое желание.

Сон тоже не шел.

Мне было тревожно.

Все эти годы — с тех пор, как я стала себя помнить лет так двенадцать назад, — я часто поднимала голову к небу, пытаясь разглядеть очертания паривших над нами Летающих Островов королевства Нерлинг.

Они были слишком высоко, привычно скрытые от глаз облаками, но в ясные дни можно было разглядеть их темные очертания.

Там жили люди, приручившие драконов.

И я гадала — как у них все заведено? Как они выглядят, эти драконьи всадники?

Быть может, словно благородные рыцари, книги о которых я брала у своего учители и читала тайком от соглядатаев отца Таккера? Или же как безжалостные воины, много столетий назад покорившие все островные королевства Суши, и с тех пор мы ежегодно платили им дань?

Или же…

Я понятия не имела.

Вот и сейчас снова гадала, разглядывая при свете луны, лившемся через крохотное окошко в крыше амбара, круглую магическую метку на своем запястье.

Внутри нее отчетливо проявился черный расправивший крылья дракон. Он явно был из «хозяйства» обитателей Летающих Островов — другого объяснения у меня не нашлось.

Как и в общине, когда метку заметил кто-то глазастый в Длинном доме и тотчас же доложил отцу Таккеру.

Возможно, мой учитель рассказал бы обо всем подробнее, но две недели назад он отбыл в столицу. Собирался сделать мне паспорт, потому что моими документами так никто и не озаботился, а без них на корабль было не попасть.

Заодно учитель хотел похлопотать о моем поступлении в столичную академию, потому что последние два года старательно меня к этому готовил.

Теперь я вряд ли узнаю, насколько успешным было его путешествие, а он расстроится, вернувшись на остров, на котором меня больше не будет. Если, конечно, за мной явятся всадники с Летающих Островов.

Мало ли, эта метка ничего не значит?

Просто… драконья лихорадка какая-то, и к утру само пройдет.

С подобными мыслями я все-таки уснула и проснулась лишь тогда, когда забили в набат.

В центре деревни как раз возле форума стояла длинная железная штука, рядом с которой на цепи был прикреплен молоток.

В детстве из любопытства я как-то в нее стукнула, после чего меня «стукнули» кнутом в этом самом амбаре несколько раз подряд. Для первого раза обошлись тремя ударами, но число шрамов на моей спине продолжало неуклонно расти.

Сейчас противный звон набата мог означать лишь одно — драконы все-таки прилетели, и в деревне Таккеров все забегали.

За мной тоже пришли, причем довольно быстро.

Я едва успела протереть глаза и переплести косы, а заодно убедиться, что из волос не торчит солома. Поправила одежду — бесформенную хламиду в пол, подпоясанную веревкой.

В общине это называлось платьем, а в городе на меня смотрели с жалостью. В школе, куда меня все-таки отправили — единственную из всех детей Таккеров, — мальчишки первое время пытались меня дразнить, называя «оборванкой», но очень скоро поняли, что с Эйвери Таккер лучше не связываться.

У меня тяжелая рука, да и терять мне особо нечего.

Зато в нашей деревне если только Мэри носила настоящие платья и красные ленты в волосах и еще несколько приближенных к преподобному отцу жриц, по совместительству его любовниц.

Остальные довольствовались хламидами.

Тут за дверью завозились, а потом она распахнулась.

Оказалось, ко мне снова пожаловала Мэри — с красными лентами в пахнущих ослиной мочой волосах и в парадном платье, вырядившаяся словно на праздник. В руках дочь преподобного держала поднос с едой.

— Исключительно из милости я вызвалась принести тебе последнюю трапезу, — заявила она ядовитым голосом. — Вот, ешь! — и с ухмылкой наклонила поднос.

Чаша с водой и деревянная миска с кашей перевернулись и упали в пыль амбара. Туда же полетел и кусочек ржаного хлеба.

На это я лишь пожала плечами.

Есть мне все равно не хотелось, так что уязвить меня ей не удалось. Если только совсем немного.

— А вот и твой погребальный саван! — Мэри швырнула в мою сторону светлую тряпку.

— Наверное, ты всю ночь расшивала его своими маленькими ручками? — усмехнулась я.

Мэри не ответила, хотя я увидела, как искривилось ее лицо, а рот открылся, готовый извергнуть новую партию гадостей. Но извержения не произошло, потому что в дверь протиснулась рыжеволосая Нэнси, дочь Милли.

— Драконы! — просипела девочка. — Уже приземлились! Четыре!.. Нет, три! Страшные! Черные! Нет же, красные!.. Целых три дракона и три всадника!

После чего округлила глаза и убежала.