Главная роль 3 (СИ)

Дверь кабака открылась, и в него зашел ничем непримечательный, двадцатипятилетний чернорабочий Федор, о котором весь завод знал одну интересную деталь — новое действующее лицо трудилось осведомителем Охранки.

— Здорова, мужики, — жизнерадостно поприветствовал Федор коллег и явочным порядком занял свободный стул. — Чего это вы тут? Цесаревичу поди косточки перемываете?

— Обсуждаем, — не смутился Афанасий, за долгие годы успевший привыкнуть к разного рода провокациям и прекрасно знающий, за какие слова можно на каторгу угодить, а от каких вреда не будет. — Водку разбавляют, — щелкнул пальцем по стоящему на столе пузырю. — Как думаешь, Федька, будет толк, ежели Его Императорскому Высочеству о том написать?

Потеряв интерес — ничего ему тут не светит — осведомитель буркнул «не попробуешь — не узнаешь» и пошел проверять на прочность других посетителей.

* * *

Хмурое утро прогулке не способствовало. Порывистый ветер трепал шерсть собачкам и норовил снять с голов Великих княжон и Императрицы одинакового фасона шляпки — Дагмара, похоже, заметила «слабое звено» в виде Ольги и начала распространять материнскую любовь и на младшую дочь. Грустно, но зато у девочки будет на одну травму меньше. С затянутых тучами до самого горизонта небес падала противная, холодная мелкая взвесь, от которой совсем не спасали зонтики в руках слуг — ветер неумолимо гнал влагу прямо в лицо.

Ответственность за такую бодрящую прогулку лежит целиком на мне — Мише надо закалять характер, поэтому я поймал его на «мы же не девицы». После такого великим княжнам конечно же захотелось показать, что девичий характер в крепости не проигрывает, а Мария Федоровна воспользовалась принципом «не можешь победить — возглавь».

Глядя на жизнерадостно семенящего рядом со мной, обнюхивающего кусты, ноги и «коллег»-питомцев щенка, я придумал очевидную в общем-то вещь: если собака видит хозяина только на увеселительной прогулке, а дрессирует и кормит ее другой человек, нормальную, опасную, годящуюся в «последнюю линию обороны» псину не вырастишь.

— Антошка, — посмотрел я на маленького дрессировщика. — С сегодняшнего дня вы с Арнольдом…

Как Шварценеггер!

— … Переезжаете в мои покои.

Пацан привычно удивился — я все время людей удивляю, так и должно быть — а камердинер кивнул: понял, отдельного приказа не нужно.

— Зачем? — удивилась Дагмара.

— Если дрессировать и кормить собаку буду не я, то и собака будет не моя, — развел я руками.

Миша посмотрел на своего щенка, перевел взгляд на маму и изобразил жалобную мину.

Вздохнув, Мария Федоровна кивнула ему, и Степка получил приказ переезжать в Мишины покои. Пусть братец дружит с простолюдином — это полезно для них обоих.

Промучившись минут десять, мы с облегчением вернулись во дворец, оправившись завтракать. Под бутерброды с джемом и яишенку Императрица ознакомила меня с распорядком дня и отпустила переодеваться в мундир. Времени это заняло не много — остатков как раз хватит разобраться с почтой, потому что сегодня я проснулся поздно — почти в семь.

Начнем с писем — в первую очередь, конечно, от моей любимой Марго. Будущая жена жаловалась на жаркое берлинское лето, из-за которого ей пришлось уехать на курорт — принимать минеральные ванны. Кто-то за время пребывания в этом мире мне рассказывал, что сия процедура считается полезной для готовящихся к беременности дам, так что можно считать это толстенным намеком — Маргарита к главной задаче Императрицы, рождению наследника, относится с полною самоотдачей.

Написав ответ, в котором выразил одобрение такой формой досуга, я похвастался питомцем, пообещал прислать нашу с Арнольдом фотографию и отдал письмо для перевода на немецкий секретарю. Не знаю, как маменька объяснила ему провал в моей памяти, который поглотил немецкий язык, и объясняла ли вообще, но вопросов он мне не задает. И правильно — не его дело.

Второе письмо — из Сиама, и я его ждал. Рама V, он же Чулалонгкорн, очень недоволен тем, что Великие державы время от времени пытаются оттяпать у него кусочек страны. Грустно, но у них получается — не такая в Сиаме армия, чтобы громить европейцев, пусть и колониальные части их армий. Во время моего в Сиаме пребывания мы с Рамой об этом много говорили и сошлись во мнении, что такая тенденция не нравится нам обоим. Четырнадцать миллионов рублей — много ли это? В пересчете на стрелковое оружие, «огневой припас» и старенькие, но исправно работающие орудия — очень много. Еще миллион был мною потрачен на «маскировку» — подготовка к войне любит тишину.

Оружие покупалось в Америке, мистером Дэвисом, который ничуть не прогадал, приплыв тогда в Манчжурию. Его же компания через цепочку подрядчиков закупает маскировочные товары и нанимает перевозчиков. Рама офигенно счастлив — арсенал пополняется без всяких вложений, и, когда европейцы решат снова попробовать Сиам на прочность, их ждет большой сюрприз.