Главная роль

Оливия пока не трогала ее. Она даже не успела дать кому-нибудь верному и исполнительному поручение собрать подробное досье на Андреа.

На следующий день после памятного вечера в честь поступления Катрин в университет Оливия узнала то, что стало занимать все ее мысли.

Рассел, ее сын, связался с плохой компанией и начал употреблять наркотики.

Несмотря на эгоистичный и жесткий характер, Оливия очень любила своих детей. И сейчас винила себя за то, что упустила момент, недоглядела за сыном.

Поэтому все ее усилия были направлены на то, чтобы помочь своему мальчику не свалиться в бездну порока. Она всегда все тщательно обдумывала, действовала очень тонко и аккуратно, чтобы не усугубить ситуацию, не сделать еще хуже.

Оливия собиралась воздействовать на сына не совсем обычным для матери путем. Она хотела поговорить со своей подругой, в которую Рассел был тайно влюблен.

Оливия намеревалась попросить Марту стать любовницей ее сына: если молодые люди станут близки, Марта может уговорить его поменять друзей.

На первый взгляд странный способ, но Оливия понимала, что это может хорошо сработать: молодой парень, влюбленный во взрослую умную женщину, будет мягким пластилином в ее руках.

Оливия внушала себе: «У меня все получится, как получалось всегда».

Она сосредоточенно обдумывала точный, беспроигрышный жизненный ход.

И сейчас самым важным для нее было спасти сына от трагической судьбы, которая могла его ожидать.

Поэтому до Грегори и его любовниц, настоящих и будущих, ей сейчас не было дела.

8 декабря 2021 года

Джессику отвезли в роддом. Шон очень переживал.

Роды продолжались уже несколько часов.

Принимал роды доктор Кларк, хороший знакомый Шона.

Врач медленно вышел из палаты в коридор, подошел к сидящему в кресле бледному Шону.

Он тяжело вздохнул и грустно посмотрел на Шона.

— Шон, нужно принять непростое решение. Ситуация серьезная.

Шон с ужасом осмысливал услышанное. Он прекрасно понимал, что это за диагноз.

— Есть два варианта действий, — жестко сказал доктор Кларк и сдвинул брови. — В первом случае я ставлю под угрозу жизнь ребенка, во втором — жизнь Джессики.

Шон и думать не стал. Когда он услышал про угрозу жизни Джессики, он испытал сильнейшую боль и дикий страх.

— Кларк, спасайте мать!

Утекали минуты и часы. Шон молился.

«Нет, этого не может быть. Бог не отнимет у меня жену. Все будет хорошо. Главное, чтобы она выжила! Мы сможем еще завести ребенка… Господи, спаси, помоги, дай жизнь младенцу, оставь жизнь моей любимой Джессике!»

Он услышал звук телефона и хотел отключить его, но, посмотрев на экран, увидел светящиеся буквы: «АНДРЕА» — и взял трубку.

После долгих мучений Джессика родила дочку.

Новорожденная девочка, хоть и была слабенькой, но чувствовала себя хорошо, а вот Джессика находилась в коме. Ее состояние было стабильно тяжелым.

Несколько ночей Шон не спал.

Он все время находился в палате с Джессикой и продолжал молиться.

Глава 22

— Тебе нужно отдохнуть, — услышал Шон из-за спины голос Андреа.

Она только что вошла в палату к Джессике.

— Андреа, я…

Он начал рыдать.

Он плакал так, как никогда не плакал раньше.

Ему казалось, что грудь вот-вот разорвется от боли.

Андреа обняла его. Шон постепенно успокоился.

Он посмотрел на нее, говоря взглядом: «Спасибо за поддержку». Под его глазами были черные круги, за эти дни он похудел, осунулся — просто не мог заставить себя есть. Андреа стало безумно жаль его.

— Поехали. Я отвезу тебя домой. Тебе нужно отдохнуть, — сказала она.

У Шона не было сил спорить. Он согласился.

Когда они подъехали к дому, он попросил Андреа немного побыть с ним.

— Конечно, — ответила она.

Шон достал из бара бутылку виски и налил себе. Он предложил Андреа выпить, но она отказалась.

Потом они сидели и беседовали. Шон все подливал себе в стакан виски.

Вдруг он встал из своего кресла, подошел к Андреа, сел рядом с ней на диван, привлек к себе и поцеловал.

От неожиданности она вздрогнула. Невольно ответила на поцелуй.

Он начал дрожащими руками расстегивать ее блузку.

И тут она опомнилась.

— Нет, Шон! Прекрати.

Он не слушал ее.

— Шон, перестань…

Но он лишь стал еще сильнее сжимать ее в объятиях.

— Шон, нет! — это был уже не спокойный голос, а отчаянный крик.

Он разорвал на ней блузку и начал стягивать с себя джинсы. Ей стало страшно. Он будто обезумел. Андреа сопротивлялась изо всех сил и продолжала кричать.

Он уже повалил ее на диван. Задрал ей юбку. Тяжело дышал.

И вдруг резко остановился. Будто бы кто-то мощный, сильный, гораздо сильнее его, оторвал его от нее.

Он отстранился от Андреа.

Андреа прикрыла грудь лоскутами разорванной блузки.

Несколько мгновений оба молчали.

— Прости… — Шон в отчаянии обхватил руками голову. — Андреа, прости…

Ничего не сказав, она встала, поправила юбку и, придерживая порванную блузку у горла, нетвердыми шагами направилась к двери.

На следующий день Джессика пришла в себя.

Шону позвонили из больницы, и он немедленно поехал туда.

Он увидел ее… Свою жену…

Ее широко распахнутые глаза.

Ее искусанные губы.

Она слабо улыбнулась ему.

— Любимый…

Он сел рядом с ней на кровать, положил голову ей на грудь и сказал: