Главная роль 4 (СИ)

Твари. Человечные и честные промышленники у нас безусловно есть, но я же вижу, сколько дают «мои» прииски. Да, они доселе не разрабатывались, и сейчас собираются самые сладкие «вершки», но сколько «убыточных» рудников таковыми на самом деле не являются? Гинцбург — яркий пример. Простая логика — зачем упорно, годами вкладываться в убыточные рудники? Очевидно — их убыточность сильно преувеличена, чтобы не делиться доходами с казной. Жадность. Чудовищная, непростительная жадность, плоды которой придется пожинать мне лично.

В дверь постучали, и я похлопал себя по щекам, собираясь с духом. Может хоть Юсупов окажется нормальным человеком?

Глава 10

Князь Феликс Феликсович Юсупов, граф Сумароков-Эльстон был прекрасен. Отличные гены наложились на вдолбленное положением и воспитанием умение держаться, в итоге породив достойную вершин отечественной аристократии персону. Харизмой фонит за версту как моя сладкая мечта — ядерный реактор. На лице — непоколебимая уверенность в себе, и, полагаю, преданность Империи. Последнее нуждается в многолетней системной проверке, но в силу послезнания я возлагаю на Юсупова осторожные надежды — его сын Феликс, которому сейчас всего четыре года, в будущем, которое уже никогда не случится, был инициатором заговора по убийству Распутина. О последнем слухов и мифов столько, что черт ногу сломит, но одно Илюха знал точно: на пользу государству Гришка нифига не шел.

Существует небольшая проблема — о моей «амнезии» Феликс, как и почти все остальные, не знает. Георгий до Путешествия с ним конечно же общался, но в случае косяка я могу легко сказать, что просто забыл конкретный момент общего прошлого — это несколько обидно, но более чем простительно. На моей стороне и другое, обкатанное и привычное орудие — разница в положении, из-за которой в полном смысле слова со мной дружить никому нельзя. Грустно, но таких друзей как в прошлой жизни у меня бы и так не завелось, поэтому как-нибудь уж переживу. У меня есть пес Арнольд, есть хитрожопая и грозящая некоторыми проблемами, но все-таки семья и появится любящая жена. Как-то плакать захотелось на самом деле, но это — наносное, а потому долой!

Раскланялись, поздоровались, уселись, немного поржали над свежайшей светской байкой — граф Антонов перепил и публично оконфузился прямо посреди приема в доме князя Савельева, испачкав штаны и настроение уважаемым людям — и я выкатил призванный продемонстрировать доверие инсайд:

— Сергей Александрович на днях получит назначение на должность московского генерал-губернатора.

Феликс Феликсович у «дяди Сережи» в адъютантах ходит.

— Полагаю, организация вашей с прелестной Маргаритой свадьбы станет главной его задачей на ближайшее время, — с улыбкой ответил Юсупов. — И главной радостью для всех нас.

— Ваши слова много для меня значат, Феликс Феликсович, — благодарно кивнул я. — Но свадьбой, и, надеюсь, очень нескорой моей коронацией дело не ограничится. Для вас, разумеется, не является секретом приближение Большой Европейской войны.

— Война всегда на пороге, Георгий Александрович, — проявил понимание Юсупов.

— Я верю в силу нашего флота, которая велика и сейчас. К началу войны наш флот пройдет модернизацию и изрядно усилится. Однако готовиться я считаю необходимым к худшему раскладу — в этом случае нам не грозит недооценка противника и пагубные иллюзии. Крымская война преподала Империи ценнейший урок, и одной из главных моих задач является демонстрация того, насколько хорошо мы его выучили. Орудия с тех пор сильно прибавили в дальности ведения огня, и Петербург таким образом рискует подвергнуться обстрелам с моря. Это — не главный фактор, потому что обстрелы лишь сделают праведный гнев нашего народа сильнее, а мотивацию солдат — выше. Однако столица — это не только дворцы верхушки общества, но и огромная сеть критически важных для Империи предприятий. Расширять последние и строить новые вблизи Петербурга нерационально — а Москве уже сейчас есть отличный, невозможный к блокированию нашими врагами порт и на нее гораздо удобнее чисто в силу географии завязать железнодорожные перевозки.

— Вы хотите перенести столицу в Москву? — догадался Феликс.

— Петербургом Петр прорубил окно в Европу, но с тех пор мир изменился. Россия — общепризнанная, европейская Великая Держава, и символического значения Петербург ныне не имеет. Наши соседи — особенно австрияки, к сожалению, господа беспокойные, и лучше отодвинуть центр нашей государственности от них подальше. Я высоко ценю старинные аристократические роды нашей Империи, поэтому решил посоветоваться на эту тему с вами, сразу после обсуждения с Его и Ее Императорскими Величествами.

Большую честь оказал получается, и Юсупов это оценил.

— Каждый подданный Империи немедленно исполнит волю Его Императорского Величества, — выбрал Феликс универсальный, полностью освобождающий от ответственности ответ.

— Без сомнения, — улыбнулся я.

Помолчали, и Юсупов осознал:

— Вас интересует мое личное мнение, Георгий Александрович?