Главная роль 4 (СИ)

В газетах всего этого еще нет, но появится неизбежно. Чего стоит такой прецедент в стране, где подавляющее большинство населения в полной мере обладает религиозным мышлением и искренне верит в существование высших сил? Добавляем сюда «мировую практику» в виде патриархата с соответствующим отношением к женщине, и получаем ультимативную схему общественно-одобряемого развода с надоевшей супругой. Сюда примешивается старый добрый капитализм — допустим, приняли в богатую, но лишенную мужского наследника семью нищего, но перспективного хмыря, получившего в приданное огромное состояние. Можно попросту объявить жену «бесом», развестись и спокойно жениться во второй раз, сохранив капиталы и статус. Это же самая настоящая диверсия против института семьи! Потенциальные миллионы сломанных судеб!

Вздохнув, я отложил отчет и вооружился пером и бумагой. Пара часов разговоров со Львом Николаевичем (хороших разговоров, созидательных и очень полезных для Империи!), один ответ «без задней мысли» на показавшийся незначительным вопрос, и на выходе получилась отборнейшая мерзость, которую давить нужно в зародыше и «еще вчера». «Благими намерениями вымощена…» — это не досужая поговорка, а вполне себе правда. Разве я хотел вот такого? Мне просто был нужен Толстой и стоящие за ним люди. Мне было нужно расположение РПЦ. Что ж, масштаб личности нельзя не учитывать — Лев Николаевич же суперзвезда, и «просто» с ним и быть не могло. Какой урок отсюда можно извлечь? К сожалению, никакого — Софью Андреевну и детей очень жалко, прецедент крайне опасный, но, знай я расклады наперед, я бы все равно поступил так же. Правитель должен мыслить рационально, и случившееся Империи на руку. Цинично и противно, но оно того стоило. Теперь нужно купировать проблему разводов по причине «не баба то, а бес всамделишный» как можно быстрее и эффективнее. Здесь уже даже не ради Империи, а ради самого себя, чтобы не грызли совесть и чувство вины за неправильное решение.

Первое — объявить кого-то «бесом» может только Синод единогласным решением и после серии обрядов. «Охоты на ведьм» нам тут не надо, и если обвиняемый способен отстоять воскресную службу не потеряв сознание, может произнести символ веры и наложить на себя крестное знамение, значит его ложно оговорили — здесь в дело включится обычный суд, за ложные свидетельства у нас статья предусмотрена. Потом, когда появится Патриарх, за ним закрепится право «вето» — он слушает Синод, но полноту церковной власти имеет. Такие же «костыли» разработаем для всех актуальных религиозных конфессий Империи — прикажу привлечь профильных служителей. Очень большой порог вхождения в процедуру появляется — до Синода поди достучись, а на местах пусть разбираются батюшки — впятером соберутся, «испытают» обвиняемую или обвиняемого, и, в случае неспособности оного пройти испытания, вопрос поступает сначала на городской уровень, потом — губернский. На каждом этапе испытания повторяются — «на местах» батюшки сговориться с каким-нибудь шибко хитрым купцом смогут, но на уровне губернском взятки резко вырастают, причем без всякой гарантии — последнее слово ведь за Синодом, и заносить уже ему решатся только совсем уж богатые да знатные. Таких не то чтобы много, а значит я лично смогу присмотреть за процессом.

Покачав усами, я перечитал полученный проект указа и решил, что этого достаточно. «Охота на ведьм» так и так будет, и где-нибудь кого-то попросту удавят, но это уже заботы полиции — убийство оно убийство и есть, как бы душегуб его не обосновывал.

Глава 17

Как-то я слышал рассуждения, что, мол, разница в ширине железнодорожной колеи между нашими и европейскими железными дорогами продиктована военными причинами — мол, затруднить потенциальным вторженцам снабжение оккупационных контингентов. Может у какого-нибудь деятеля такие мысли и возникали, но только в качестве дополнительного аргумента. Просто в Европе кое-где до сих пор сохранились еще Римские дороги, и ширину колеи взяли по стандарту колеи древнеримской повозки. У нас — я уже в эти времена справки навел — Римских дорог не было, но было желание экспериментировать, поэтому три первые отечественные железные дороги имели три разные колеи. Впоследствии стандартом стала колея Николаевской железной дороги — ее строили по опыту Америки, которая весь XIX век угробила на создание железнодорожной сети. Гордиться тут нечем — железная дорога она железная дорога и есть — но на парочке приёмов мне удалось повеселить народ шутками о том, что Европа смотрит в античность, а мы — в будущее.

По-хорошему дороги надо бы стандартизировать — экономия на логистике получится огромной, а оккупации я не боюсь, ибо намерен оккупировать кое-чего сам. Но это же офигеть как дорого и долго — сейчас и в ближайшие десятилетия нам такое не по карману.