Главная роль 5 (СИ)

А атмосфера на Валааме нынче та еще: к святому месту стекаются в числе прочих и невозможные к окончательному «задавливанию» сектанты христианского толка, которые разбивают лбы в молитвах и подвергают себя прочему самобичеванию. Нормальные священники плюются, клеймят, предупреждают паству о пагубности падения в ересь, но куда там — дурной пример заразителен. Меньше всего мне нужен всплеск религиозного фанатизма, как и любого фанатизма в целом. Ладно, фанатичная любовь к такому хорошему Цесаревичу допустима, но от остального лучше воздержаться: вредно для дела.

Пока я колесил по заграницам и родной стране, Романовы спокойно жили. Не только дядя Сережа семейных проблем подкинул, поэтому Александр принял решение собрать большой семейный совет Романовых — первым на моей «новой» памяти. Поводов накопилось изрядно, в их числе — трансфер мне еще одного кусочка власти, в этот раз — обязанности главы нашего Дома.

Еще перед Советом Сергей Александрович успел попасть на прием к Императору, где долго плакался брату на то, какой он был нехороший: там «отщипнул», тут происхождением надавил. Из последнего — он с «моим» Второвым выкупил верхние торговые ряды будущего ГУМа в собственность свежей компании-«прокладки». С купцом-князем я на тему нежелательности дальнейшего передела заметной и крайне выгодной собственности поговорил, а с дядей Сережей и не надо — на все махинации Великого князя, по его словам, провоцировала жена. Вали все на покойную — мертвые очень удобно сраму не имут. Тем не менее, на Совете мне вот такой Сергей пригодится.

Собраться решили в зале заседаний Госсовета — он достаточно большой и оборудованный. Окинув глазами собравшуюся толпу, я вздохнул — все эти «полезные» в массе своей господа и дамы прожирают в казне нехилую дыру. Детей, разумеется, не пустили — самая младшая здесь Ксюша, по праву почти уже королевы Дании. Десятков пять человек, с большей частью я знаком только «шапочно» и по переписке — не больно-то много у меня дел для условного поручика Романова есть, пусть сначала хотя бы в полковники выслужится.

Дядя Леша до Совета успел накатить и продолжает накатывать прямо сейчас, вместе с дружественными или нейтральными к нему Романовыми. Не так много на самом деле — моя «партия» и количественно, и качественно выше, но проблема заключается в «нейтралах»: их большинство, и вместе они могут создать мне проблем.

Мы с Александром и Дагмарой пришли как положено, последними, и заняли место за главным столом. Не «президиум» — все на одном уровне сидим, демонстрируя сплоченность и важность каждого Романова для Империи. Император со своего кресла толкнул короткую речь и предложил помолиться за покойных членов семьи — помимо Елизаветы Федоровны в такой большой семье за последние месяцы не могло не найтись других умерших. Помолились.

— Георгий, начинай, — велел Александр.

Я тоже решил не напрягаться и обратился к родственникам «с места»:

— Тяжелые времена приходят медленно, но неумолимо. Блаженные века позади, и мы, Правящий дом Российской Империи, теряем свое сакральное значение. Оглядитесь — в нас бросают бомбы, в нас стреляют, против нас работает огромная пропагандистская машина наших соседей. Народ поднимает голову, смотрит на наши дворцы — на контрасте с Европейскими монархиями они крайне велики и роскошны — сравнивает их с конкретной, принесенной нами пользой Империи и задается вопросом — почему одним всё, а другим — тяжелый труд и закон?

— Любимая тема Нашего Императорского Высочества — страх перед быдлом, — прокомментировал Алексей Александрович.

«Мои» укоризненно на него покосились, «дяди Лешины» улыбнулись подколке, «нейтралы» грызли метафорический поп-корн.

— За наших подданных простого сословия я спокоен, — улыбнулся я. — Через пять лет не найдется среди них того, кто не вступится за нас в случае чего.

— Нужно нам их заступничество, — отмахнулся хозяин всея флота.

— Кто-то же должен будет вразумить моряков, годами получающих негодные скорлупки и вынужденных экономить на всем, включая боевую учебу. Уверен, если поискать, найдутся такие, кто и не помнит, как привести корабельные орудия в боеготовое состояние. А деньги из казны на все это выделяются в полной, согласованной вами, Алексей Александрович, мере, — обострил я.

«Нейтралы» прижали уши, «дяди Лешины» сделали вид, что они не сильно-то и за дядюшку.

Александр усилил:

— Много берешь, Алексей. Брать-то все берут, но ты переходишь грань и гробишь наш флот.

— А впереди Большая война, слышали не раз, — покивал Алексей Александрович. — Я, значит, грань перехожу, а остальные — овечки сирые? А Сергей как же? — он повернулся к московскому губернатору. — Неплохое местечко с выкормышем Его Императорского Высочества отхватили, скажешь — сами бывшие хозяева продать собрались?

— Не скажу, — ответил Сергей, опустив взгляд. — Мой грех, как есть. Много и других грехов, да только не с тобой я о них говорить буду.