Главная тайна горлана-главаря. Ушедший сам

Абакумов. – Меня не исключали. Перевели на год в кандидаты партии за политическую неграмотность и аморальное поведение. А потом восстановили.

Ульрих. – Вы стали за год политически грамотным, а поведение ваше – моральным?

Абакумов. – Конечно. Я всегда был и грамотным, и вполне моральным большевиком. Враги и завистники накапали.

Ульрих. – Какую вы занимали должность в это время и в каком звании?

Абакумов. – Я был младшим лейтенантом и занимал должность оперуполномоченного в секретно-политическом отделе – СПО ОГПУ.

Ульрих. – Через три года вы уже имели звание старшего майора государственной безопасности, то есть стали генералом… С чем было связано такое успешное продвижение по службе?

Абакумов. – Ничего удивительного – партия и лично товарищ Сталин оценили мои способности и беззаветную преданность делу ВКП(б)».

В 1951 году в конце лета Сталин как всегда отправился в отпуск в Грузию. Остановился в Цхалтубо. К нему приехал министр госбезопасности Грузинской ССР Николай Рухадзе, пожаловавшийся вождю на взяточничество прокурорских работников (в основном мингрелов или мегрелов – их называли по-разному). И 9 ноября ЦК ВКП(б) приняло постановление о том, что в Грузии выявлена «мегрело-националистическая группа», которая ориентировалась на Турцию. Уже на следующий день Рухадзе стал производить аресты членов ЦК компартии Грузии, секретарей обкомов, горкомов и райкомов партии, а также высших работников прокуратуры (главным образом, выдвиженцев Лаврентия Берии, мать которого была мегрелкой).

Началось следствие с применением побоев и пыток (как говорят, Рухадзе любил повторять: «Кто не бьёт, тот сам враг народа!»). Очень скоро подследственные стали «признаваться».

Нетрудно догадаться, что это «дело» было направлено против Берии. Поэтому не удивительно, что 13 декабря 1951 года произошёл арест, многим казавшийся совершенно невероятным: арестовали начальника секретнейшей лаборатории МГБ доктора медицинских наук профессора Григория Майрановского. Началось следствие.

Новые неожиданности

29 апреля 1952 года Семён Александрович Ляндерс, заместитель директора Издательства иностранной литературы, а в середине 30-х годов работавший ответственным секретарём газеты «Известия», вновь был арестован. Его опять обвинили в «пособничестве троцкистскому диверсанту Бухарину». Внучка Ляндерса Ольга впоследствии рассказывала:

«…до ареста у Семёна Александровича после старой контузии отнималась правая рука, в тюрьме деда во время допросов так избивали, что руку парализовало полностью и отнялись ноги».

За «контрреволюционные действия» Семён Ляндерс был осуждён на 8 лет исправительно-трудовых лагерей.

8 мая 1952 года начался суд над членами ЕАК. 18 июля 14 обвиняемых из 15 были приговорены к высшей мере наказания. Лишь одной обвиняемой (академику Лине Соломоновне Штерн) дали 3 с половиной года лагерей с последующей 5-летней ссылкой. Один из приговорённых к расстрелу скончался в санчасти Бутырской тюрьмы. 12 августа остальных тринадцать человек расстреляли.

Аркадий Ваксберг:

«Первым в списке обвиняемых и казнённых был тот самый Соломон Лозовский, который тринадцатью годами раньше имел душевный разговор с Лилей по поводу издания сочинений Маяковского».

Двенадцатым в списке шёл Леон Яковлевич Тальми, сблизившийся с Маяковским в Америке и переводивший его стихи на английский язык.