Главная тайна горлана-главаря. Ушедший сам

«В простенках между окнами центрального зала выставки он развесил десятки шаржей и карикатур на себя, выбрав наиболее острые, полемичные, сатирические. На самом видном месте, в центральном простенке, висел шарж Кукрыниксов: Маяковский в позе Петра Первого, на нём – лавровый венок, тога. Вместо коня, уздой железной поднятого на дыбы, – маленький тощий лев в наморднике. Лев – это „Леф“. Под лапами льва извивается змея с головой критика Полонского…

На первых листах одного из альбомов была наклеена выпущенная в 1927 году позорная книжонка «Маяковский во весь рост», где можно было прочитать о Маяковском: "Бедный идеями, обладающий суженным кругозором, ипохондрический, неврастенический, слабый мастер, – он, вне всяких сомнений, стоит ниже своей эпохи, и эпоха отвернётся от него"».

Павел Лавут:

«Нередко приходилось читать о том, что Маяковский делал выставку чуть ли не самостоятельно, и читатель, не задумываясь, может принять этакое за истину. Это далеко не так, и не следует приписывать выдающемуся поэту того, чего он просто физически не в силах был сделать.

Да, он руководил, талантливо изобретал и сам трудился над оформлением, сортировал, распределял по щитам и витринам, сочинял надписи и даже иногда прибивал гвозди – словом, делал всё, что приходилось. Но нельзя думать и тем более писать, что один человек в четыре дня соорудил такую выставку, несмотря на её, казалось бы, скромные габариты. Нет, это не так!»

Да, помощники у Маяковского были. И наступил момент, когда до открытия оставались считанные часы. О них – Павел Лавут:

«Одолев всяческие препятствия, мы, наконец, забив последние гвоздики (хотя хватило работы и на завтра, до самой минуты открытия) возвращались поздней ночью под 1 февраля домой. Несмотря на усталость, Маяковский предложил добежать на морозе до Арбатской площади, чтобы „схватить такси“, и так зашагал, что мне пришлось действительно бежать за ним».

Юбилейная экспозиция

Артемий Бромберг:

«У входа во двор писателей на решётке ограды висела многометровая афиша об открытии 1 февраля выставки «20 лет работы Маяковского».

Выставка должна была открыться в пять часов. Я задержался в Литературном музее и пришёл в Клуб немного позднее. На дворе уже толпилась и шумела молодёжь:

– Почему не впускают? В чём дело?

– Раздеваться негде. Нет мест на вешалке.

Я сразу вспомнил бурное возмущение Маяковского по поводу вешалки Клуба».

При входе на выставку на специально установленном столике лежала тетрадь, в которой расписывались посетители. В ней было всего две графы: имя и профессия.

Павел Лавут: