Главная тайна горлана-главаря. Взошедший сам

«Установлены бесспорные факты преступного использования Краснощёковым средств хозяйственного отдела в личных целях, устройство на эти средства безобразных кутежей, использование хозяйственных сумм банка в целях обогащения своих родственников и так далее».

Подводя итог, Куйбышев не скрывал, что судьба Краснощёкова предрешена, поскольку он…

«…преступно нарушил доверие, выраженное ему, и должен понести суровую кару по суду.

Советская власть и коммунистическая партия будут больше, чем когда-либо, суровой рукой уничтожать уродливое проявление НЭПа и сумеют напомнить успокоившимся на прелестях капиталистического бытия господам, что они живут в рабочем государстве, возглавляемом коммунистической партией».

Иными словами, глава ЦКК и РКИ громогласно заявил, что предстоящий суд будет всего лишь формальностью, и что «суровая кара» Краснощёкова и его подельщиков уже поджидает.

То, что случилось с Краснощёковым, было, пожалуй, одной из первых репетиций того, что произойдёт в стране в 30-х годах, когда начнутся массовые процессы «врагов народа» («врагов», выявленных среди «своих»). Именно в 1923 году большевики создали Соловецкий лагерь особого назначения (сокращённо – СЛОН), который предстояло заполнить заклятыми врагами советской власти и приступить там к перековке их в её пламенных друзей.

20 сентября 1923 года на заседании политбюро (в присутствии Сталина, Рыкова, Зиновьева, Томского, Троцкого, Бухарина, Калинина, Рудзутака и Молотова) было принято ещё одно решение:

«6. О Промбанке. Отложить решение вопроса на ближайшее заседание политбюро (21/IX)».

Вероятно, члены политбюро получили какую-то дополнительную информацию.

Тем временем статьи о проштрафившихся коммунистах заполнили первые страницы всех советских газет.

« Рядовые » революции

Арест Краснощёкова и осуждение «краснощёковщины» явились победой гепеушной акции, организованной Дзержинским по приказу Троцкого. Поэтому осенью 1923 года Зиновьев, Каменев (и помогавший им Сталин) решили нанести первый решительный удар по наркомвоенмору. 23 сентября на пленуме ЦК «тройка» неожиданно выдвинула предложение расширить состав Реввоенсовета, введя туда противников Троцкого. Разгневанный наркомвоенмор, по словам Бориса Бажанова, произнёс «громовую речь»:

«Не имея никакого желания вести борьбу с этими интриганами и желая только одного – служить революции, он предлагает Центральному Комитету освободить его от всех его чинов и званий и позволить пойти простым солдатом в назревающую германскую революцию. Он надеется, что хоть в этом ему не будет отказано…

Слово берёт Зиновьев с явным намерением придать всему оттенок фарса и предлагает его также освободить от всех должностей и почестей и отправить вместе с Троцким солдатами германской революции. Сталин, окончательно превращая всё это в комедию, торжественно заявляет, что ни в коем случае Центральный Комитет не может согласиться рисковать двумя такими драгоценными жизнями и просит Центральный Комитет не отпускать в Германию своих «любимых вождей». Сейчас же это предложение было самым серьёзным образом проголосовано…

Троцкий вскочил и заявил: «Прошу вычеркнуть меня из числа актёров этой унизительной комедии». И бросился к выходу.