Главная тайна ГРУ

Если подвести итог «по обеспечению безопасности» работы своего агента Алекса в информационном плане, то складывается впечатление и напрашивается вывод: «коллеги» панически боялись получить сведения о подозрениях русской контрразведки в отношении их ценного агента. Особенно в момент добывания информации. Их беспокоила вероятность потери нужного источника, но… Желание сохранить свой престиж, работая с Пеньковским, и боязнь его потерять как раз учитывались советской стороной в проведении акции по подставе и использованию канала для дезинформации Запада.

Подозрения у СИС и ЦРУ в отношении Пеньковского были. И это естественно — возможность получить в его лице подставу предрекал еще перебежчик из КГБ Голицын, и на его мнение опирался шеф американской контрразведки в ЦРУ Энглтон, а еще английский контрразведчик Питер Райт с его подозрениями… Но англичан и американцев устраивало: что передает агент, как себя агент ведет, мотивы работы агента на спецслужбы. И даже «мертвый лев» их устраивал — это была бы потеря ценного агента.

О парижском периоде встреч с Пеньковским Джибни говорит: «Информация, которую Пеньковский успел передать на Запад, оказалась настолько важной, что они всерьез опасались за его безопасность». Именно там «коллеги» предложили ему остаться за рубежом, но это выглядело как дань уважения к его работе на них, но отнюдь не их желание видеть Пеньковского на Западе.

После парижских встреч консультанты из КГБ и ГРУ сделали предположение, что западные опекуны могли бы рассчитывать на провал Пеньковского как «успешное» завершение операции по проникновению в нужный им советский объект — Минобороны с его ГРУ. Провал мог выглядеть их победой в войне с советской госбезопасностью. Вот тогда, видимо, советской стороной было принято решение по началу оформления выездов Пеньковского в несколько стран, включая США (нормальная практика для тех, кто работает в ГК КНИР), хотя реально никаких визитов за рубеж в этой ситуации не могло быть. Цель — перевод всех операций по связи с ним на Москву. Нужно это было для того, чтобы максимально задокументировать факт работы ЦРУ и СИС в СССР.

Поэтому Пеньковский уверял «коллег» в своем послании, что он «солдат на передовой», их «уши и глаза» и имеет большие возможности.

Итак, сделана попытка рассмотреть «дело Пеньковского» по организации его мнимого сотрудничества с западными спецслужбами с точки зрения «творческой кухни КГБ-ГРУ». На примерах его информационной работы, способах добывания материалов, организации с ним связи за рубежом и в Союзе показано, как имитировалась его подконтрольная активность против СИС и ЦРУ.

Проведен анализ некоторых фактов в отношениях Пеньковского с его «коллегами». В качестве инструмента была использована «логика шахматного игрока» — разведчика, самого побывавшего в роли «московского агента» западной спецслужбы под личиной предателя Родины. Я попытался стать на позицию советской госбезопасности и военной разведки при сравнении схожих ситуаций в «деле Пеньковского» и работе госбезопасности в операции «Турнир» (или операции «Золотая жила» с канадской стороны).

Теперь нужно дать обобщенную оценку работы Пеньковского в качестве подставы для дезорганизации действий спецслужб Запада. Вопросы дезорганизации будут рассмотрены в трех направлениях. 

Слово о разведке госбезопасности и военной разведке Министерства обороны

Можно было бы дать обширную справку об этих двух уникальных государственных ведомствах — действенных «инструментах» внешней политики Советского Союза и Российской Федерации. Конкретные результаты их деятельности в национальных интересах, в конечном счете, сводятся к общей оценке их значимости для Российской государственности — советской и современной: они элементы системы национальной безопасности, начиная с 20-х годов прошлого столетия.

19 декабря 2008 года исполнилось 90 лет российскому ГРУ — Главному разведывательному управлению Министерства обороны РФ, а 20 декабря 2010 года грядет 90-летие СВР — Службы внешней разведки РФ.

За эти почти сто лет и ГРУ и ИНО-ПГУ подвергались серьезным преобразованиям, но военная разведка всегда входила в систему Минобороны и имела прямые выходы на первых лиц государства. А вот разведка госбезопасности в самое трудное время перед нападением Германии на наше Отечество была лишена права самостоятельно высказывать свое компетентное мнение перед руководством и военным командованием страны.

В преддверии и канун начала Великой Отечественной войны трагедия страны слилась с трагедией разведки госбезопасности: располагая достоверной информацией о характере и сроках германской агрессии на нашу страну, она не смогла доказать ее оперативно значимую достоверность и актуальность.