Главная ветвь

— Кис, кис, кис, — позвал тот, протягивая руку к котенку. Котенок отодвинулся чуть назад, распластался на ветке, вытянув шею, и еще больше округлил глаза. — Иди сюда, киса!

Евгений привстал на носочки и, дотянувшись пальцами до ветки, дернул ее. Ветка закачалась. На Евгения посыпались листья и мелкие веточки. Котенок вцепился в ветку острыми коготками и втянул голову, а девочка серебристо засмеялась, прикрывая грязной ладошкой рот.

— Очень смешно, — буркнул Евгений, стряхивая с волос сор. — Ну-ка, черный, давай слазь! — Он опять дотянулся до ветки и потряс ее. Котенок начал сползать вбок, судорожно пытаясь удержаться на ходящей ходуном ветке.

— Ой, дяденька, осторожней! — испугалась Света.

— Может, тогда сама попробуешь? — зло спросил Евгений, оборачиваясь к девочке и продолжая изо всех сил трясти ветку.

Стоять на носочках на узкой доске было неудобно.

— Ой, сейчас упадет! — вскрикнула девочка.

— Я? — пошутил Евгений.

— Нет, Черныш, — девочка не оценила шутку, всерьез переживая за котенка.

— Тогда лови, чего стоишь-то?!

Девочка подбежала к дереву и, задрав голову, растопырила руки.

— Ловлю!

И тут, болтавшийся вниз головой Черныш, соскользнул с ветки, извернулся в воздухе и с перепугу вцепился в первое, что подвернулось под лапы.

Подвернулось лицо Евгения.

Тот взвыл нечеловеческим голосом, оступился и полетел на землю. Грохнувшись спиной на кучу листьев, Евгений катался, подвывая от нестерпимой боли и пытаясь отодрать от лица очумевшего от страха котенка.

— Черныш, дурак! Отпусти, слышишь! — девочка где-то раздобыла прутик и хлестала им по котенку, но все больше попадала по рукам Евгения. — Отпусти, кому говорю! Черныш!

Из окон поблизости начали осторожно выглядывать люди, прижимаясь лицами к мгновенно запотевающим стеклам, но в темноте, за кустарниками и деревьями, ничего не было видно.

Котенок наконец пришел в себя и сиганул под скамейку, где свернулся клубком и затих.

Евгений приподнялся, поджав ноги, и сел. Потом медленно поднялся с земли. Девочка помогла ему, поддержав под локоть, и проводила до скамейки.

Евгений ощупал лицо, поморщился от боли и посмотрел на руку — та была вся в крови. Лицо щипало и чесалось.

— Ой, дяденька, вы весь в крови! — вскрикнула девочка, прижимая ладошки к своим щекам.

— Спасибо, я в курсе, — проворчал Евгений, вытягивая двумя пальцами платок из кармана брюк. — Хорошо еще глаза целы.

Из-под скамейки выглянул любопытный Черныш.

— А все ты! — злобно рыкнул на него Евгений, встряхивая платок, чтобы тот развернулся. — Чего вылупился, собака бешеная?

— Это котенок, — сказала девочка. Евгений закатил глаза и только вздохнул. — Дайте я, — протянула девочка руку.

Евгений отдал девочке платок.

— Смочи из банки, — сказал он. — Нет, погоди!

Подняв банку и сделав три больших глотка, он обильно смочил пивом подставленный девочкой платок.

— Дезинфекция, — сообщил он, чуть наклоняясь вперед. — Только осторожно.

— Уберите руки, они у вас грязные, — серьезно сказала девочка и принялась аккуратно промакивать платком сочащиеся кровью царапины на левой щеке, на лбу и на носу.

Евгений сильно стискивал зубы и шипел.

Черныш, осмелев, выбрался из-под скамейки и, урча, терся об ногу спасителя.

— Эй! — разнесся вдруг по двору женский крик. — А ну, урод, отпусти ребенка! Я же тебя сейчас!..

Евгений отодвинул Светкину руку в сторону и выглянул из-за ее плеча.

К ним через весь двор наперерез неслась разъяренная наседка в человеческом обличии. За ней бежал мальчишка лет пяти-шести.

— Да что же за день-то сегодня такой, — простонал Евгений, качая головой.

— Мама, стой! — девочка повернулась к матери и широко расставила руки, загораживая собой Евгения.

— Света, отойди от этого извращенца! — Женщина, красная от ярости, с нависшей на глаза прядью волос, замахнулась на Евгения тяжелой сумкой с продуктами. — Ты что здесь творишь, гад?!

Котенок опять спрятался, только теперь за ноги Евгения.

— Мама! — выкрикнула девочка и топнула ногой. — Ты будешь слушать? Он не извращенец! Он нашего Черныша с дерева снимал, а Черныш ему лицо исцарапал. Видишь? А я его платком протираю, для дезинфекции.

— Ой, простите, — как-то быстро остыла женщина, отбросила прядь со лба и опустилась на скамейку, вглядываясь в лицо Евгения. — Господи, это вас так наш кот? — спросила она, прижав руку к груди. — Подождите, я вас сейчас духами, — она полезла было в сумочку.

— Не надо, — остановил ее Евгений, — ваша дочь уже обработала.

Он полез в карман куртки, достал сигарету и, морщась от боли, закурил.

— Пойдемте ко мне, — предложила женщина, поднимаясь со скамейки. — Я вас посмотрю. Я медсестра.

— Спасибо, не надо. Все нормально. Кота держите, а то опять куда-нибудь залезет.

Девочка кинулась под скамейку и вытащила упирающегося Черныша. Тот ни в какую не хотел расставаться с Евгением.

— Если что, мы вон в том доме живем, сорок пятая квартира. — Женщина никак не решалась уйти, вертя в руках ридикюль и поскрипывая ручками тяжелого пакета. — Меня Леной зовут.

— Ничего не надо, благодарю… Елена.