Главное доказательство

Bis peccare in bello non licent.

На войне не дозволено ошибаться дважды (лат.).

Знаете, я ведь недаром Агату Кристи люблю и частенько упоминаю ее потрясающую способность на ровном, казалось бы, месте закрутить наиголовокру-жительнейший сюжет. Такое впечатление, что она просто поставила своей целью минимум на пару ближайших столетий «перекрыть кислород» своим коллегам-литераторам, работающим в жанре детектива. Какое преступление ни возьми – оно старушкой Агатой уже придумано и написано. А порой по нему уже и фильм снят.

Сейчас, в моем случае, волей-неволей на ум приходит некоторая аналогия с «Убийством в Восточном экспрессе». Там, если помните, преступление совершается в столь любимом автором замкнутом пространстве – в данном случае вагоне поезда – когда круг подозреваемых весьма ограничен. Как потом окажется, убийца здесь был не один, а целых двенадцать, и все двенадцать связаны единой нитью как между собой, так и с убитым ими гангстером. По ходу дела пассажиры пытаются скрыть эту связь от случайно оказавшегося в том же вагоне Эркюля Пуаро, но. разве ж его обманешь?

Вот и мне начинает казаться, что практически все те люди из окружения Глебова, с которыми мне уже довелось познакомиться, втайне желали его смерти. Правда, о своей антипатии к Алексею Викторовичу в открытую заявил лишь Лейкин, но…

Я ведь не забыл слова Константина Михайловича Бердника: «Ямог бы потянуть – честно говорю! Фактически-то кто ж его тянул?…» И то, как тщетно при этом он пытался скрыть досаду, если даже не сказать затаенную злость, откровенно проступавшие и в его голосе, и во взгляде.

Мне, честно говоря, знакомо подобное чувство. Иной раз такое зло берет, когда сталкиваешься с идиотскими указаниями, поступающими сверху, что поневоле задаешься вопросом: почему? Почему люди с такими мозгами облечены правом принимать решения? Почему человечество до сих пор не изобрело эффективной системы отбора, не дающей откровенным идиотам возможности столь стремительно расти по служебной лестнице? Почему вообще подчиненные зачастую оказываются гораздо умнее своих начальников? И кто знает – возможно, тот же Бердник, устав задавать себе те же самые вопросы, решил коренным образом изменить ситуацию.

А Елена Борисовна Мошинская? «Да, Алексей Викторович был человеком… со странностями. Но ведь он болен, прикован к креслу, так что его можно понять!» – сказала она о Глебове. Но и здесь от меня не укрылась презрительная усмешка, едва скользнувшая по уголкам ее рта. Женщина в доме убитого была своим человеком. Прибирая в комнатах, она вполне могла видеть большие суммы денег, появлявшиеся время от времени у ее патрона. Она наверняка знала, где находятся сейф и ключи от него. В деньгах же Елена Борисовна нуждалась, вероятно, больше всех остальных персонажей нашей истории. Чем не повод для убийства? А уж про возможности я даже не говорю: если она подойдет к Глебову сзади, тот даже не повернется.

А Шушкевич? В устах такого демагога, как Юрий Ричардович, характеристики «неоднозначный, знаете ли» и «необычное сочетание цветовых оттенков» вообще воспринимаются как убийственные. В отличие от Мошинской, он не просто мог знать – он точно знал о существовании в доме потайного сейфа и о местонахождении ключа от него. А уж от избытка денег, судя по спартанской обстановке жилища, Шушкевич никогда не страдал. И вообще, в каком-то довольно старом фильме герой произносит замечательную фразу: «Если вы когда-нибудь где-нибудь встретите человека, которому не нужны деньги, – звоните мне в любое время дня и ночи. Немедленно приеду полюбопытствовать.»

Честно говоря, не столкнись я сейчас с этим чертовым «фольксвагеном», то мог бы преспокойно поехать домой и заняться, наконец, «активным отдыхом», полагая главную задачу решенной. Не думаю, что Богомолов способен долго упираться. Поработать с ним часа два – и готово. Получите, Сан Саныч, убийцу Алексея Викторовича Глебова!

Теперь же. Теперь я засомневался.

Интересно, какого черта Михайловская туда приезжала? Бердника привезла? А потом – пулей на вокзал? Если так, то это многое объясняет, но…

Но я все же предпочитаю не пороть горячку.

У Глеба Жеглова, помнится, было пять правил, которые он Шарапову настоятельно рекомендовал выучить наизусть. Мне в свое время пришлось легче, чем Володе, поскольку у моего наставника Коли Николаева таковых было всего три. «Не суетись. Не выключай голову. Решай проблемы в порядке их поступления».

Самое время этими – весьма, кстати говоря, дельными! – советами и воспользоваться.