Главное - не пропустить (СИ)

Далёкий путь до работы на автобусе кого хочешь превратит в измочаленное, злобное существо, но Ане всё было нипочём: её толкали пассажиры, пропихивающиеся внутрь заполненного салона; пихали люди, спешащие выйти на остановке; да и простая тряска не мешала Ане думать, вспоминать. Вспомнила она и тот день, когда высокий загорелый юноша подошёл к ней в парке и подарил ярко-алую розу. «Просто так», — сказал тогда Сергей и беззаботно, обаятельно улыбнулся.

— Просто так, — шепнула Аня, глядя как очередная порция людей, сливающаяся в серую массу, отделяется от остановки и подходит всё ближе к проезжей части, туда, куда вот-вот подъедет автобус, в котором стояла и грустила маленькая женщина. Каждый человек из этой массы желает быть первым, кто войдёт в двери автобуса, и кому, может, ещё и посчастливится занять «сидячее» место.

— Тётя говорит сама с собой, — хихикнула девочка лет шести, выглядывающая из-за материнской спины.

Ребёнку не нашлось «сидячего» места в автобусе, и мать поставила её спиной к окну, закрывая дитя своим телом от нерасторопных взрослых, что так и норовили толкнуть ребёнка.

— Нельзя так, Марина, — пожурила девочку мать и, посмотрев на Аню, постаралась ещё больше закрыть малышку спиной.

Неугомонное дитя, с ясными голубыми глазами, выглядывало из-под локтя и посматривало на грустную женщину, которая стояла рядом. Аня улыбнулась ребёнку, но улыбка не отразилась в глазах, лишь уголки губ на мгновение поползли вверх и вновь опустились, превращая несостоявшуюся весёлую улыбку в грустную мину.

Офис встретил светлыми, но унылыми официальными стенами и бесчувственными сотрудниками, которые часто лишь мнят себя профи, а на деле таковыми не являются. А ещё он встретил словоохотливой Жанночкой, которая, завидев Аню, подбежала и начала вываливать на случайную слушательницу ушат ненужной информации. Они не были подругами, лишь коллегами, но Жанночка была весьма болтлива, потому Аня часто от неё пряталась, а тут не успела, ведь мыслями была далеко: в утреннем разговоре.

— Я такая счастливая, Ань, ты не представляешь, — закатила глаза Жанна и продолжила свой монолог, — что я тебе сейчас расскажу-у-у…

И полился очень эмоциональный рассказ с охами, взмахами руками и хихиканьями. Аня за всё время хорошо, если успела вставить пару раз слово «угу». Зато она узнала, что зам. генерального, Анатолий Степанович, наконец-то бросил свою «мегеру-толстуху жену», и собирается жениться на ней – первой красавице и умнице офиса – бухгалтере Жанночке Заколейко.

— Ой, Аня, на тебе лица нет. Что-то случилось? — заметила, наконец, состояние собеседницы, которая после слов «бросить свою надоевшую жену» побледнела и еле сдерживала рвавшиеся наружу слёзы. Но жалеть себя ей было некогда, потому, вскинув голову, Аня чётко, но грубее чем хотела на самом деле, ответила:

— Нет, Жанна, я за тебя очень рада. Прости, у меня презентация.

И то ли это рок пронёсся над Аней, то ли судьба возжелала подсыпать больших разочарований в ее жизнь, но потенциальные партнёры так и остались потенциальными. Нет, Аня на все сто процентов провела презентацию, выложившись по полной программе, но неразговорчивые гости пошептались и… отказались от контракта.

«Пиши заявление», — стояли в ушах слова босса, что сразу после встречи вызвал её «на ковёр». И доводы, что дело не в презентации – ведь она была проведена идеально, да и бизнес-проект не вызывал нареканий – не возымели результата и Ане было предложено отработать две недели и собирать вещи. Да, босс назначил ей премию, дабы закрыть рот, чтобы не скандалила и не опровергала решение руководства, но сам факт, что тебя попросили убраться из жизни этой организации, в которой Аня проработала без малого пять лет, наводил на весьма грустные мысли: и тут не нужна. Вкупе с утренним разговором, что должен был состояться ещё много месяцев назад, разговор с шефом привёл женщину в состояние полной апатии к жизни.

Побросав в сумку вещи, Аня поспешила покинуть помещение офиса, в котором ей уже нет места.

Она не спешила, шла медленно, словно ей некуда идти. Туфли промокли, но ей было абсолютно на это наплевать: всё не имело смысла. «Надо идти домой», — говорила сама себе Аня, а ноги не шли. Плелась, не смотря по сторонам, и думала, думала, думала… Мысли сжирали остатки спокойствия. События минувшего дня, что стал самым чёрным за всю жизнь, навались и давили с силой бетонной плиты. Неужели никому нет до неё дела?

Аня потянулась было к сумке, чтобы достать телефон и позвонить подруге, как чётко представила, что сейчас скажет ей Машка:

«Я тебе говорила», — скажет она сочувствующим голосом.

И вот эта жалость Ане сейчас абсолютно была ни к чему.

Телефон так и был зажат в руке, а Аня стояла и смотрела на людей, которые куда-то спешат, и никому нет дела во всём мире до неё.