Главное - вернуться

Вот и еще один хороший человек встретился мне на долгом пути. Сколько их уже было? Севергин, артиллеристы со станции, дядька Хрисанф, девчонки-хохотушки, теперь вот и подполковник… Расстаюсь с ними, а у самого, будто кусок из сердца кто-то вынимает. Понимаю, что иначе никак, а все равно…

До деревни, где стояла моя рота, идти было недалеко. Где-то, вне моей видимости, бухали разрывы, немцы вели беспокоящий огонь по площадям. Но сюда, слава Богу, никто не стрелял.

Вот и крайние дома, виден одинокий часовой у забора. Нахохлился, будто петух под дождем.

Увидев меня, он проявил активность - вынул голову из воротника и тонким голосом прокричал: «Стой! Кто идет? Пароль?»

- Идет боец Леонов. Из госпиталя я. Пароля не знаю, кто там мне его скажет?

- Стоять на месте!

- Стою. Разводящего вызови, неохота мне тут мокнуть…

Разводящим оказался смутно знакомый боец из третьего взвода. Увидев меня, он раскрыл рот.

- Ты?! Живой?!

- Нет, поп с причетом. Неужто не видишь?

- Откуда?

- Сейчас - из госпиталя. А если вообще… тут долго рассказывать нужно. Мне бы к ротному. Доложусь, а уж потом…

- Пошли, об чем вопрос-то? Чапай за мной, покажу…

Капитан отыскался в небольшом домике. Стекол в окнах не было, неподалеку была воронка от мелкой бомбы. Видать, стекла взрывной волной вынесло. Окна были частично забраны досками.

Разводящий постучал в дверь, и дождавшись ответа, толкнул ее вперед.

- Товарищ капитан! Разрешите доложить? Боец Леонов…

- Ты?!

Отбросив в сторону стул, ротный шагнул ко мне и крепко обнял. Отодвинул меня на расстояние вытянутой руки и стал рассматривать.

- Похудел… отощал… откуда тебя к нам занесло?

- Долго рассказывать, товарищ капитан. Воевал я, не на печке сидел…

- Расскажешь! Вечером зайдешь! Сейчас в роту давай, будешь за старшину, его третьего дня убило.

- Так я же…

- Ненадолго ты у нас задержишься. Это уж к бабке не ходи… Представление на тебя ушло, правда, думал я, что ты того, погиб уже…

- Повезло…

- Рахимов, - повернулся к разводящему капитан. - Свободен! Можешь идти. А ты, Леонов, останься пока…

Разводящий козырнул и вышел за дверь.

- Садись! - Романов указал мне на лавку. Поднялся и, подойдя к висящему на стене вещмешку, вытащил из него флягу. Поднеся к уху, встряхнул, удовлетворенно кивнул головой и положил ее на стол. Достал оттуда же банку консервов и буханку хлеба. Пододвинул это ко мне.

- Открывай и хлеба нарежь.

Разлил по кружкам водку и присел напротив.

- Ну?

Мы чокнулись.

- Вообще, Леонов, я тебе обязан. Точнее - вся рота. Если бы не эта твоя придумка с дотом… Короче, спас ты многих, за что тебе и благодарность. После этого боя у нас человек тридцать вернули в войска. Как искупивших и заслуживших. Кого по ранению, а кого трибунал освободил. Так что за это и выпьем!

- Спасибо, товарищ капитан.

- Тут вот еще что есть… Опосля этого боя мне особист наш чуть душу не вынул! Все про тебя расспрашивал да выяснял. Что ты сказал, кому да в какой последовательности. Что-то не нравится мне этот интерес… Ты-то сам что про все это думаешь?

- Есть у них такой интерес. Даже и ориентировка на этот счет имеется.

- Во как?! А откуда же ты все это знаешь, позволь мне полюбопытствовать?

- Долгая история, товарищ капитан…

- А я никуда не тороплюсь. Да и ты, насколько я в курсе, тоже вроде бы не опаздываешь, а? Или я еще чего-то не знаю?

Не вдаваясь в излишние подробности, я рассказал ему о моих приключениях в немецком тылу. Только вот про встречу с Котенком поведал в самых общих чертах. Не хотелось мне никому про нее рассказывать…

- Да… - ошарашено покачал головою Романов, разливая очередную дозу по кружкам. - Помотало тебя… Так сразу и не соображу, теперь-то что будет? По совокупности тебе тут, как минимум, орден полагается. А то - и не один. А вот как оно все в реальности повернется…

- А по-всякому может быть, товарищ капитан. В том, что они меня отыщут и здесь, не сомневаюсь ни секунды. Вот тогда и посмотрим, что им от меня нужно. Я удивился, что в госпиталь никто из них не пришел.

- Ну ты там и был-то пару дней всего. Да и не до тебя им, откровенно-то говоря. Тут такая каша за это время завертелась…

- А в чем дело, товарищ капитан?

- Отрезали нас от своих. В пяти километрах отсюда немцы прорвали фронт и отрезали нас от основных сил.

- А чего ж тогда тихо так?

- Так между нами и немцами река протекает. Они по одному берегу идут, а мы на другом стоим. Мы им не мешаем, вот они и не стреляют особо. Так, кинут пару-тройку снарядов, чтобы не расслаблялись, и все… Приказа на отход никто не давал. Да и не дадут, как я думаю. Вот и сидим тут, как в мышеловке. У меня в роте сто четырнадцать человек осталось, если с тобой считать.

- Но ведь есть и другие части?

- Есть, как ни быть. Только утром связной приезжал, передал приказ занять завтра с утра оборону вместо того батальона, что сейчас там стоит. Их, как я понимаю, кинут на прорыв. Сейчас там, - ткнул он рукой вверх, - спешно ударный кулак формируют. Из всего, что еще уцелело. А уцелело не так уж и много… Нас тут ТАК бомбили последнее время… А ты говоришь - особист… Где он сейчас, хотел бы я знать…