Главное – выжить

– Мама, у меня, кроме жалости к бывшему мужу, вообще никаких чувств не осталось. Он все уничтожил первым своим ударом. Я сразу отчетливо поняла, что это последние минуты нашей совместной жизни. Я же никогда не видела, чтобы папа тебя бил. Да и вообще чтобы дедушка на бабушку глянул косо. Или вообще чтобы мужчина мог поднять руку на женщину. Это уже для меня не мужчина. Это трусливый и гадкий слизняк. Если мужчины обижают стариков, женщин и детей, они расписываются в собственной несостоятельности. Они точно не смогут сразиться с хулиганами, они никогда не смогут никого защитить, они никогда не смогут заступиться за своих близких, они просто струсят, если увидят, что нападавшие сильнее них.

– Да, это точно! Наш папа хоть и пьет, но никогда на меня руку не поднял. А то, что Рома объясняет все тем, что был пьяный и ничего не помнит, это полная чушь. Какой бы ты пьяный ни был, если у тебя в крови есть уважение к женщине, то у него просто рука на нее не поднимется.

– Это даже не обсуждается. Он знал мою позицию по поводу поднятой руки. Но он не поверил мне, что я могу вот так запросто развернуться и уйти, в чем пришла. Поверь мне, если бы он был на моем месте, он при разводе так бы не поступил, он, наоборот, забрал бы все, и даже больше. Они до конца думали со своей мамочкой, что я вышла замуж только за его деньги и прописку.

– Доченька, ты у меня самая красивая и добрая! И ты никогда не будешь одна. Поэтому не переживай, Бог очень тебя любит.

– Да я и не переживаю, мамочка! Я уже смирилась, и, когда мне плохо, я все время читаю стихи: «Никогда ни о чем не жалейте вдогонку, если то, что случилось нельзя изменить. Как записку из прошлого, грусть свою скомкав, с этим прошлым порвите непрочную нить!».

– Ты точно вся в меня пошла! Я тоже всегда стихи читаю, когда мне плохо, – сказала Оля Снежко, обнимая дочь. – А замуж ты еще выйдешь, не переживай! Ты у меня красавица и умница. И дети у тебя обязательно будут!

Вечером того же дня в гости к Оле Снежко приехали все четыре подруги и их дочери. Они накрыли стол, посидели «развернутым девичником», как они говорили, попели грустные и веселые девичьи песни и поддержали Катин развод.

Роман еще много раз приезжал к Кате, стоял на коленях и выпрашивал слезно прощения. Он не мог понять, как можно его такого богатого, такого успешного, такого несчастного, бросить. Но Катя знала одно: если женщина простит побои мужа один раз, то она будет бита им постоянно. Чудес не бывает! Мужчина либо не бьет женщину, либо бьет. Разные мужчины и разные мужья.

Вера Большая рассказывала, что она сразу предупредила своего мужа, что если он хоть раз ее стукнет, то она его просто убьет. Он на нее удивленно посмотрел и спросил: «А разве можно свою любимую подругу ударить? Ведь это женщина, мать его детей. А раз мать его детей, то значит, любимая женщина. А раз любимая, то, как ее можно ударить?

Верочка Маленькая вообще не понимала, что это реальность, что такое бывает. Она не понимала вообще, о чем идет речь. Ее муж – кавказец даже глянуть в ее сторону грубо не мог. А когда Оля Снежко рассказала, что произошло с Катей, она еле удержала своего любимого, когда поделилась с ним этой трагедией: он сказал, что дагестанская диаспора достанет этого бизнесмена в Питере. Он возмущался и не понимал, как можно поднимать руку на женщину вообще, на это маленькое хрупкое существо?

– Да не только обижать женщин нельзя, – подхватила разговор Катя. – Воевать вообще нельзя. В любой войне победителей нет. В любой войне есть только проигравшие. Злость разрушает человека изнутри. Я не понимаю всех этих бандитов, которые совершают теракты по всей стране. Я не понимаю эту женщину «Волчицу», о которой говорят, что она очень жестокая и никого не оставляет в живых свидетелях, и что сами боевики ее немного побаиваются. Она, скорее всего, тоже мать. Откуда в ней столько злости?

Аля посмотрела на Катю удивленно и сказала:

– Какие дети у нее могут быть? Ты что? Она, скорее всего, и не замужем. У нее, наверное, времени нет на все эти глупости. Одинокая волчица выходит на охоту одна. А может, и нет никакой волчицы. Боевики придумали ее для отвода глаз.

– Волчица есть, – это точно, – подтвердила информацию Лидия Николаенко. – Она приемница Кавказца, сына Гундосихи.

– А Гундосиха так и не смогла оправиться после смерти единственного сына? – спросила Вера Большая.

– Нет, она еще больше обозлилась на всех людей вокруг. Злость ее же и убила. Но Гундосиха успела порчу на Верочку Маленькую навести. Хотела на меня, – сказала, вздыхая Оля Снежко. – Мне в больнице та женщина, которая Верочку спасла, рассказала, что это она мне сделала на смерть. А Верочка Маленькая наступила первая на порог. Именно на ту гадость, которую та насыпала. У нас же еще огромное несчастье произошло. У нас же Ира Снежко пропала. Вышла за хлебом и больше ее никто не видел. Мы с ног сбились ее искать. Думали, что это их рук дело тоже. Мы в розыск подали. Но пока ничего неизвестно.

– Слушай, а за что Кавказец так ненавидел вашу семью? – спросила Верочка Маленькая.