Главное – выжить

– А я завтра тебе покажу, где мы идем. Ты правду сказал, вот если бы ты меня сейчас отпустил, точно в Яру оказался. А в Ведьмином или в Агафьином, – это еще вопрос.

Войдя к себе во двор, Оля радостно вздохнула и потянула за собой своего любимого мужа. Во дворе стоял очень высокий столб, и на нем висела яркая – яркая лампочка. Слева от калитки стоял большой, добротный кирпичный дом, а справа маленький аккуратный домик, – летняя кухня.

Летней она называлась не только потому, что она работала летом. Кухня работала и летом, и зимой, и осенью, весной. А летней она называлась потому, что летом все любили в ней спать. Там было прохладно от земляных полов и не кусали комары, потому что марлевая занавеска закрывала двери.

Летняя кухня всегда работала потому, что все любили там находиться. Там стояли два дивана и стол с печкой. Удобно усевшись на диваны, все могли друг друга видеть и слышать. Наговориться можно было вдоволь. В маленьком домике зимой было тоже очень уютно и всегда тепло от горящих в печи дров.

Сестры любили свои посиделки в маленьком уютном домике под настоящий серебряный самовар. Вечерние чаепития и секреты, которые были неразлучными друзьями девушек, всегда были вместе с сестрами, родными, двоюродными, племянниками и племянницами. В большом доме вся семья собиралась обычно только на большие праздники, такие как Новый год, юбилеи, дни рождения. А в летней кухне сестры уединялись посекретничать, когда приезжали в гости к родителям.

В большом доме молодоженам выделили отдельную комнату. Приехала средняя сестра Ира со своим мужем Владимиром. Зятья познакомились и быстро нашли общий язык. Тесть оценивающе рассматривал двух молодых зятьев, и не было понятно, – они ему нравятся или не очень пришлись ко двору.

– Что ж ты за мужик, что не пьешь? – сказала с упреком мама Оли, обращаясь к Жене. – Смотри, вон Володька, – настоящий мужик: раз и выпил залпом. А ты что-то темнишь, или не нравимся мы тебе, что даже водка не лезет?

– Мамочка, ну хватит к моему мужу приставать! Не пьет он у меня, совсем не пьет. Если выпьет, так ему плохо становится. Вы же не хотите, чтобы у вас зятю плохо было?

– Я тоже не пью, – сказала Ира. – Так это ж не говорит о том, что я плохой человек. И Вова мой тоже не пьет, только он боится всех обидеть, поэтому наступает себе на горло и прикидывается для всех своим. А я же никогда не прикидываюсь ни для кого. Я когда приезжаю к свекрови, она от меня прячется, боится, что я что-нибудь ей скажу.

– Ирка, ну, это мы знаем, как ты умеешь. Ты помнишь, как учительница тебя из класса вместе с партой вытаскивала, когда ты ей грубить начала? А как змею ей на стол подкинула, ужас! Училась ведь отлично, но фальшь не признавала ни в каком ее проявлении. Вот и учительницу не жаловала, потому что та все время врала.

– А как можно кого-нибудь учить, если врать только умеешь. Вранью, может, и научит, больше ничему не сможет. Я ей так и сказала: «Вы мне не указ! Когда врать перестанете, тогда я вас слушать буду».

В школе даже учителя побаивались Ирину Снежко. Она была заводила всех недовольных. Гиперсправедливость не давала ей покоя. Мальчишки заглядывали ей в глазки и тоже остерегались. Вообще все думали, что она никогда не выйдет замуж, потому что не могли представить, – кто рискнет быть рядом с нею. Каким смелым должен быть мужчина, чтобы не испугаться ее жесткого характера!

И все были очень удивлены, когда она вышла замуж за симпатичного улыбчивого парня. Володя был очень добрым молодым человеком. Он никогда не повышал голоса. Всегда соглашался с Ирой. Никогда с нею не спорил.

Только всегда пытался мягко объяснить ей, где она была неправа. «Душа компании», – называли его друзья. Он всегда весело шутил, рассказывал анекдоты и очень любил Иришку, так он ее называл. Парень из простой деревенской семьи всего добился сам. Окончил с отличием школу, институт. В многодетной семье числился первым помощником и самым любимым сыном, потому что был ласковым и добрым.

На Новый год Ира и Володя приехала со своей двухмесячной дочкой Наташей. Девочка была точной копией самой Иры, такой же синеглазой, с темными кудрявыми волосами. Носик крошечный, алые пухлые губки бантиком вырисовывались на матовом кукольном личике. Папа Вова в ней души не чаял. Баловал ее, постоянно носил на руках и убаюкивал, нежно прижимая к себе.

Володя помогал Ире во всем: купал любимую дочку, переодевал, и постоянно гулял с нею. Ребята после института ждали распределения, куда пошлют их на работу. Вернее, ждали, куда пошлют Володю. А жена должна была ехать вместе с ним туда, куда его направят.

– Давайте, потанцуем, – весело сказала Ира. – Пойдемте, я уже сто лет не танцевала.

– Да, целых одиннадцать месяцев, – сказал Володя. – Девять месяцев беременности и два месяца нашей Натулечке.