Главное – выжить

– А Женя тоже с тобой устроился в школу?

– Нет, его здесь не было. Он в Горькой Балке остался, – удивилась Оля.

– Странно, но его здесь никто не видел. Хорошо, я сегодня же схожу к вам домой и посмотрю, что произошло?

Лидия Васильевна взяла с собой на всякий случай своего старшего сына Илью. Когда она постучала в дверь, то очень удивилась, что никто не ответил. Она забеспокоилась и стала стучать еще громче в дверь и в окно, но в коттедже стояла мертвая тишина.

– Илья, мне кажется, там кто – то есть. Пожалуйста, залезь в форточку и открой мне дверь изнутри, – попросила она сына.

Когда они вошли в дом, то сразу бросились в глаза, – разбросанные пустые бутылки. Запах стоял ужасающий. В доме все было разбросано. Разлито по полу липкое вино. Шторы зашторены и от этого казалось, что ты оказываешься в преисподней. Было очень жутко здесь находиться. Спертый воздух отдавал неприятным запахом сигарет вперемешку с кислым запахом спиртного.

Лида поднялась на второй этаж и увидела страшную картину: на кровати лежал не человек и не мертвец – обтянутый кожей скелет черного как уголь цвета.

Лида вскрикнула и попросила сына не заходить в комнату.

– Илья, – крикнула она, – срочно беги в больницу и приведи Аркадия Михайловича, нашего врача. Только я тебя очень прошу, по – быстрее. Дяде Жене плохо!

Илья выскочил на улицу и побежал в больницу, которая, слава Богу, находилась рядом. Когда Аркадий Михайлович с медсестрой Валей прибежали, они были в ужасе, в каком состоянии находится Евгений Петрович Черкашин. – У него истощение организма. Срочно ставьте капельницу. Сердце здоровое, поэтому он еще жив. Быстрее, Валя, быстрее. Будем его спасать! Это у него алкогольное отравление от длительного запоя.

Дальше будет видно, что с ним будет. Одному Богу известно – вытащим мы его с того света или нет.

Лида не стала звонить и расстраивать Олю. Врачи сделали все возможное, и Женя пошел на поправку.

– Понимаете, Евгений Петрович, вам вообще нельзя больше пить. Иначе, у вас будет цирроз печени, и вы в страшных муках будете умирать от боли, – увещевал его Аркадий Михайлович. – Вам необходимо закодироваться, если у вас у самого нет силы воли. Вы должны сделать выбор: жизнь или смерть. У вас ведь такая замечательная семья, дети. Вы еще такой молодой. Зачем вы хороните себя заживо? Поезжайте к семье, возвращайте ее обратно сюда. Видите, вам и коттедж, и машина не пригодились, которые вам Ольга Семеновна оставила. Алкоголикам вообще ничего не нужно, кроме бутылки водки. Водка вам и жена, и мать, и дети…

– А может, ему сразу вколоть укол смертельный? – подхватила разговор медсестра Валя. – Я своему мужу так и сказала: «Если ты, сволочь, пить не бросишь, я тебя ночью, когда пьяный будешь, уколю и все, нет тебя. Тебя вообще, и так нет, – сказала я ему. – Ну откуда эта зараза пьянство берется? Может, колдует кто?

– Валентина, ты что, в своем уме? Окончила медицинское училище, комсомолка, а в такую дурь веришь?! – возмутился Аркадий Михайлович.

– Нет, ну почему одним везет с мужиками, а другим нет! Есть мужики, например, вообще не пьют, а вот нам с Ольгой Семеновной не повезло. Я очень хорошо ее понимаю, почему она все бросила и уехала. Ведь сил нет бороться с этими алкашами. Нужно такой закон издать: не хочешь бросать пить, тогда в тюрьму, и под охраной пусть работают, семьи свои содержат, да хоть живы будут, а то вон их сколько умирает!

– Все, хватит, Валентина! Пошли работать, – сказал Аркадий Михайлович. – Любишь ты своего Ивана, – засмеялся он. – Вот даже готова его в тюрьму посадить, лишь бы живой был.

– Да прям люблю. Ненавижу его всеми фибрами своей души! Всю кровь из меня выпил. Господи! Прости меня за мою ненависть к мужу…

Женя Черкашин пролежал в больнице целый месяц. После того как его выписали, он собрал свои вещи и поехал в Шпаковское просить прощения у Оли Снежко и у детей. Он приехал, купил цветов, упал перед женой на колени, вымаливая для себя пощады.

– Оля, я не могу без вас. Я пропаду. Я очень вас люблю. Прошу тебя, прости меня в последний раз. Дай мне еще один шанс. Не гони из семьи. Я брошу пить, обещаю. Я пойду, хочешь, зашьюсь, закодируюсь, и больше никогда не буду брать ни капли спиртного в рот. Прости меня, пожалуйста, в последний раз.

– Женя, ну как я тебе опять поверю, если ты меня уже столько раз предавал? Как я тебя прощу? Я же столько раз тебе верила, где гарантия, что ты опять не обманешь меня?

– Я завтра вместе с тобой пойду и закодируюсь, честное слово. Все, я тебе обещаю, что больше никогда пить не буду. Мне и врач наш, Аркадий Михайлович, сказал, что если пить буду, умру. А я еще на свадьбе детей хочу погулять.

– Ладно, я тебе поверю, дам тебе последний шанс. Если честно, мне нашего сына, Мишу жалко. Он так за тобой скучает. Но я тебя сразу предупреждаю, что я отсюда никуда больше не поеду. Мне уже здесь пообещали дать коттедж, если я соглашусь работать директором школы.