Главное – выжить

– Ах, ты, шлюха! Ты еще пожалеешь о том, что сделала. Сейчас все залижешь у меня, поняла? – и он стал дрожащими руками совать в лицо отворачивающейся Кате свое посиневшее орудие насилия.

Катя с еще большей решимостью закричала:

– Ну что ж, давай суй, я тебе его сейчас вообще откушу!

И это произвело на Боевика сильное впечатление, потому что он был уверен, что она это сделает.

– Так, я тебя сейчас убивать буду, – закричал боевик! – Или ты, по – хорошему сейчас все сделаешь сама, или пожалеешь, что родилась!

И он стал наматывать свою шипованную цепь на руку.

– Все, хватит! – закричал Индеец. – Ты не видишь, что она еще девочка. Я за всю свою жизнь вообще первый раз девственницу вижу. Так что она мне нравится. Я буду на ней женится, – сказал он, протягивая Кате разбросанную одежду!

– Индеец, ты в своем уме?! – спохватился Боевик. – Давай, держи ее! Я ее оприходую. А потом можешь жениться, сколько тебе влезет!

– Ты что сказал, я не понял? Я тебе серьезно говорю, я жениться на ней буду. И он толкнул зло Боевика в плечо! Боевик не стал долго ждать и накинулся с кулаками на Индейца. Завязалась драка двух наркоманов не на жизнь, а на смерть.

Катя взяла свои вещи и, быстро одеваясь, стала спускаться по лестнице с чердака сарая.

На скамейке возле сарая сидела молодая незнакомая девушка. Она сидела и плакала, когда Катя села рядом с нею и продолжала быстро одеваться.

– А ты чего ревешь? – спросила Катя. – Тебя тоже изнасиловали?

– Нет, я живу с Индейцем, как его жена. Но я слышала, что он хочет на тебе жениться.

– Ты что, дура! Я никогда не выйду за него замуж, успокойся! Не по мне кафтан. А кто этот дед, что к ним на чердак поднимался?

– Это его отец, очень страшный человек. Ты убегай, чтобы тебя не убили.

Катя попыталась открыть глаз, но резкая боль напугала ее.

Со стороны дома послышались поспешные шаги и, женщина, подбежавшая к Кате, схватила ее за руку и потащила в дом.

– Дочка, – сказала женщина плача. – Что у тебя с глазом? Давай я тебе воды полью, ты его промоешь.

– Да, спасибо, – сказала Катя.

И они пошли вдвоем к умывальнику в коридоре.

– Давай я тебе кипяченной водой полью, – беспокойно сказала хозяйка дома. – Вот изверги, что наделали?! Проклятые наркоманы. Они тебе глаз выбили? – продолжала спрашивать женщина, причитая.

Она поливала воду Кате на руки и причитала:

– Такая хорошая девочка, как они могли?! Сволочи! Не люди! Животные!

Катя медленно промывала глаз. Запекшаяся кровь, так же медленно размокая, красными струйками бежала в раковину. Одним глазом Катя смотрела на кровавые ручейки, стекавшие по когда – то белой, а теперь ржавой раковине. Ей было страшно оттого, что она, молодая и красивая, будет одноглазая на всю жизнь. Глаз слипся от засохшей крови, и Катя потихоньку стала его приоткрывать. Ей было очень страшно оттого, что она останется без глаза. И было очень неприятно от того, что непрекращающаяся тошнота все время преследовала ее. Вдруг неожиданно стало появляться изображение, сначала мутное, затем более отчетливое. Катя увидела вторым глазом бело – коричневую раковину. Она так обрадовалась, что глаз немного видит.

«Значит, он цел», – подумала Катя.

Осторожно она ощупала глаз и попросила принести ей зеркало.

Женщина, медленно взяв Катю под руку, подвела к шифоньеру с таким же поржавевшим, как раковина, зеркалом. Катя подошла ближе и внимательно стала рассматривать свой пораненный глаз. Отечность почти полностью закрывала правый глаз. Она двумя пальцами раскрыла верхнее и нижнее веко и увидела, что глаз черный от кровоизлияния, но совершенно цел. Над глазом Катя увидела огромный большой рассеченный шрам на брови, откуда продолжала струйкой бежать кровь.

«Слава Богу, что глаз цел», – подумала заплакавшая девушка.

Кавказец сидел, прикрывшись газеткой, и делал вид, что он не был в эту новогоднюю ночь на чердаке и все, что здесь происходит, его не касается. Он одним глазам наблюдал за дочерью Ольги Снежко, и думал: «Живучие все в этой семье, ну ничего придет наше время, мы им покажем, кто на Кавказе главный.

Бандитские группировки паутиной затягивали весь Северный Кавказ. Кавкавец был одним из лидеров этого движения. В Горькой Балке он организовал перевалочную базу для боевиков на заброшенной кошаре, оставил там своего напарника, он отправился в Шпаковку следом за Ольгой Снежко.

Глава 34

На улице уже светало. «Здравствуй, 1983 год», – сказала Катя, выходя на улицу и садясь в такси, которое ей вызвала мама Индейца.

Катя вспомнила, как мама Индейца вместе с его бабушкой упали перед нею на колени и стали в прямом смысле целовать ей ноги. Они упрашивали ее не сажать в тюрьму их любимого непутевого сына и внука. Они так причитали, как будто кто – то умер! Они умоляли Катю не ходить в милицию.

Говорили, что он только на прошлой неделе пришел из тюрьмы, и они еще не успели налюбоваться им: таким родным и любимым сыном и внуком.