Главное задание

— Арбалет — мне? — Я все же взял оружие, попробовал его зарядить. Козья нога встала на место только после четвертой попытки. Оттянуть тетиву тоже оказалось не так просто.

— Стрелы возьми! — приказал Уоллас.

Арбалет был тяжелый, с неудобным прикладом, но зато имел прицел, подсвеченный фосфорными метками. Стрелы были железные, наверное, граммов по двести каждая, с гранеными наконечниками. Короче, штурмовой вариант средневековой карманной баллисты. Интересно, как быстро я его освою? Я вставил стрелу в желобок ложа, закрепил ее, чтобы не вывалилась, и убрал палец подальше от спускового крючка.

— Лансанцы уже здесь, — зашептал Уоллас. — Мы перебили их передовой дозор, но скоро появится новый. Так что не зевать и быть готовым плясать по полной.

— Слушай, Хатч, — шепнул я менестрелю, — я вот что-то не пойму, на кой хрен Мастер направил нас к этому Брейсу Уолласу? Может, хотел, чтобы нас пришили поскорее, и мы не путались у него под ногами?

— Интересная идея, Леха. Надо обмозговать на досуге.

— Тихо! — рявкнул капитан. — Все внимание на овраг!

Время шло, а противник все не появлялся. Между тем, начало светать. Ночь была теплая, но меня знобило — наверное, от волнения. Потом появился туман, который сгустился в овраге, закрывая нам обзор.

— Чары, — уверенно сказал Уоллас. — Сейчас появятся.

Это были его последние слова. Вылетевшая из тумана длинная стрела с зазубренным наконечником попала капитану Уолласу прямо между глаз и вышла из затылка. Я еще успел вскочить на ноги — и тут меня будто «КАМАЗ» сшиб. Я лишь успел ощутить удар в спину, и все. Отключка.

* * *

Если я умер, то появление в поле зрения подобной морды означает лишь одно — я попал в ад. А если я жив…

Я попытался пошевелиться. Нависшая надо мной пучеглазая жаба злобно зашипела, показав мне два ряда конических острых зубов.

— Лежать!

Я поморгал глазами, чтобы избавиться от наплывающей темноты, повел взглядом на голос. Эльф. Смуглый, с зачесанными наверх снежно-белыми волосами, в камуфлированной куртке. На рукаве куртки две черные нашивки углом и серебряная руна. В руках изящной работы клевец на длинной рукоятке, на поясе кинжал-болга. Лицо злое, глаза колючие, черные, без белков.

— Лежать, я сказал! — повторил эльф.

Я перевел глаза на жабу. Неизвестное страхоило смотрело на меня вертикальными зрачками, выпуская из пасти-чемодана липкую слюну. Я снова попытался пошевелиться, но тут понял, что руки у меня связаны.

— Где Хатч? — спросил я эльфа.

— Заткнись! — велел эльф.

— Просто скажи, где Хатч.

— Человек, ты действуешь мне на нервы. Я не знаю, кто такой Хатч.

— Менестрель. Он был со мной.

— Бард? — Эльф заглянул мне в глаза. — Он жив. Он тут, недалеко.

— Мы что, в плену?

— В плену. Лежи смирно, а то аггид откусит тебе башку.

— Что происходит?

— Война. Наша армия собирается напасть на вашу. Радуйся, что остался жив. Если бы не твой меч, ты сейчас бы разделил судьбу своих сослуживцев.

— Где я?

— На нашем наблюдательном пункте.

До меня стало доходить, где я нахожусь. Меня, пока я был в отключке, затащили на здоровенную платформу в кроне какого-то древнего дерева. Отсюда, как я понял, хорошо просматривался берег Марены.

— Я хочу видеть, что происходит, — сказал я.

— Зачем тебе? — спросил эльф. — Хочешь посмотреть, как наша армия вырежет вашу?

— Все лучше, чем лежать без дела.

Эльф пожал плечами и отвернулся. Развязывать мне руки он, конечно, не собирался. Я перекатился на живот — зубастая жаба недовольно зашипела и заурчала, но не тронула меня, — и пополз к краю платформы. Отсюда действительно открывался замечательный вид на реку и на саграморскую армию, которая строилась в полете стрелы от своего лагеря, прямо на берегу.