Главные люди опричнины. Дипломаты. Воеводы. Каратели. Вторая половина XVI века

Итак, по рождению своему князь Василий Иванович Темкин принадлежал к числу высших аристократов Московского государства. Он мог претендовать на ключевые посты в командном составе вооруженных сил. Ему, как и Федору Михайловичу Трубецкому, кровь давала очень значительные преимущества по службе. Большинство русских «служилых людей по отечеству» должны были тянуть лямку в течение всей жизни, стремясь получить то, что давалось высшему аристократу за несколько лет. Разумеется, если род этого аристократа не проштрафится и не попадет в опалу…

С московской службы на старицкую

Разряды показывают: первые «именные» назначения Василия Ивановича уже поставили князя на весьма высокий уровень служебного положения. Он появляется в разрядах как воевода «на Резани… за городом» весной 1540 года, затем, уже как рязанский наместник, в июне 1543 года, а в июле 1544 года — опять как «воевода за городом» у той же Рязани^{215}. Поскольку Рязань считалась крупным городом, было почетно и выгодно оказаться там на воеводстве или тем более на наместничестве.

Между 1544 и 1555 годами князь В. И. Темкин-Ростовский перешел из службы московскому государю на службу в Старицкий удел. В апреле 1555 года Василий Иванович участвовал в торжествах по поводу свадьбы князя Владимира Андреевича Старицкого и княгини Авдотьи Романовны Одоевской; свадебный разряд называет его боярином в Старицком уделе^{216}. Соответственно из московских разрядов имя его надолго ушло, а разряды удельные не сохранились, поэтому нет сведений о том, что именно поручал князю Владимир Андреевич Старицкий. Известно лишь одно его назначение: весной — летом 1559 года Василия Ивановича, возможно (!), посылали из Старицкого удела на «береговую службу» под Каширу — против татар.^{217}

Итак, в судьбе князя присутствует большое белое пятно. О том, кем он был в те годы, можно сказать немногое. Во-первых, служба удельному правителю считалась «честию ниже» службы «на великого государя». Там высокородный аристократ имел возможность быстро получить боярство — да! Вот только чин удельного боярина ничего не стоил в Москве. Более того, к знати, прилепившейся к удельным дворам, монархи московские исстари относились без доверия и без любви. Во-вторых, как раз тогда, в середине 1550х годов, Ростовские князья накликали царский гнев на свою голову, о чем говорилось выше. Надо полагать, для представителей их рода карьера стала весьма проблематичным делом. Наконец, тот, кто мог возвыситься при дворе Ивана IV, ни при каких обстоятельствах не пошел бы на службу к Владимиру Андреевичу. В 1553 году, когда царь тяжело болел, столица узнала о «боярском мятеже»: часть высшей знати отказалась присягать малолетнему царевичу. И понеслись по хоромам шепотки, а потом и громкие речи, дескать, зачем сажать на престол несмысленое дитя? Есть же взрослый претендент, по крови — тот же Рюрикович, того же Московского правящего дома. Кто? Кто? Да князь Владимир Андреевич Старицкий. И многие, по слухам, уже склоняются на его сторону… Дело кончилось выздоровлением государя. Присяга царевичу потеряла всякий смысл. Но такие вещи не забываются, нет, не забываются ни через год, ни через пять, ни через десять лет. И пока главных людей Старицкого дома не извели до смерти, Иван IV видел в самом существовании этого семейства великую угрозу для себя. А изведут их только в 1569 году. Следовательно, на человеке, перешедшем к Старицким, государь мысленно ставил крест. «Этот — не из друзей!»

Василий Иванович знал, разумеется, о том, что ему за переход на удельную службу грозит монаршее неудовольствие. И о том, конечно же, что возможность вернуться на Государев двор сократится до ничтожной величины. Но он все-таки решил делать карьеру у Владимира Андреевича.

Почему?

Трудно ответить на этот вопрос со всей определенностью. Вероятно, «попытка к бегству», предпринятая князьями Ростовскими в 1554 году, сильно уменьшила для их родни шансы карьерного возвышения. Род стал опальным… Так не лучше ли подняться у Старицких, нежели вообще отказаться от какого бы то ни было возвышения? Впрочем, могло произойти и другое. При дворе Ивана IV шла постоянная борьба аристократических группировок за власть. Известно о ней совсем мало, как и о всякой грызне «бульдогов под ковром». Очередной ее раунд мог завершиться тяжелым поражением князей Ростовских. Кто-то из них почел за благо бежать, а кто-то отправился в удел…

Так или иначе, а служба Старицкому дому была плохой рекомендацией для государя Ивана Васильевича. И на долгое время князь Темкин оказался величиной очень маленькой, фактически незаметной для Москвы. Да, боярин. Разумеется. Где-то-там-боярин, хе-хе.

Под подозрением

Нет сведений об участии князя Темкина-Ростовского в боевых действиях. Причина проста: на страницы летописей он в роли полководца не попал, а удельные разряды, как уже говорилось, до наших дней не дошли.