Главные пары нашей эпохи. Любовь на грани фола

«Почему мы обратились к самой неизвестной из всех чеховских пьес? — поясняет Никита Михалков. — Прежде всего потому, что почти все пьесы зрелого Чехова („Три сестры“, „Дядя Ваня“, „Чайка“) в нашем кино уже экранизированы, а постановку „Вишневого сада“ вряд ли доверили бы нам, молодым художникам, тем более что не мы первые, кто хотел бы поставить этот фильм. С другой стороны, в „Безотцовщине“ нас как раз и привлекало то, что в сравнении с другими чеховскими пьесами это произведение слабое, незрелое, оно написано, когда писателю было всего лишь семнадцать лет. И это давало нам право быть максимально свободными в способе его прочтения. Мы взяли пьесу лишь как основу, трансформируя ее по ходу работы над сценарием, стараясь как бы сделать из пьесы молодого писателя произведение, которое могло бы быть написано Чеховым поздним».

На вопрос «Откуда взялось столь странное название картины?» Никита Сергеевич отвечал так: «Механическое пианино» — единственная строчка в записных книжках Антона Павловича, больше оно нигде не упоминается. Но нам показалось, что сам образ механической игрушки мог бы нам помочь. И в определенном смысле мы, конечно, шли на насилие в отношении материала, но уж больно сильный пластический образ возник, по крайней мере нам так казалось.

Действие картины происходит в течение одного дня в усадьбе вдовы-генеральши Анны Петровны Войницевой, у которой собрались гости. Сам Михалков сыграл эгоистичного уездного врача Трилецкого, человека никчемного и недалекого.

Гости много говорят, много пьют и делают вид, что веселятся. В маленьком мирке бушуют страсти. Насмешки, ссоры, измена, неуклюжая попытка самоубийства одного из героев… Все так убедительно, так бурно и… так нелепо. По-чеховски.

Михалков собрал прекрасный актерский ансамбль — Александра Калягина, Елену Соловей, Евгения Глушенко, Антонину Шуранову, Юрия Богатырева, Олега Табакова, Павла Кадочникова, Сергея Никоненко, Николая Пастухова… Настоящий ансамбль, своей сыгранностью больше напоминавший театральную труппу. Кстати говоря, поначалу Никита Сергеевич не собирался сниматься в «Неоконченной пьесе для механического пианино». Роль Трилецкого предназначалась Евгению Стеблову, но за два дня до начала съемок Стеблов попал в автомобильную катастрофу и с множественными переломами надолго залег в стационар. К тому времени были сшиты все костюмы, вот и пришлось Михалкову заменить Стеблова, благо комплекция у них в ту пору была одинаковой.

«Неоконченная пьеса для механического пианино» снималась близ Серпухова, в городе Пущино на берегу Оки, где нашлась подходящая усадьба с двухэтажным каменным домом, парком и прудами.

Не все критики приняли картину благосклонно, но большинство ее хвалило. «Неоконченная пьеса…» понравилась зрителям. В 1977 году на Международном кинофестивале в Сан-Себастьяне фильм был награжден «Большой золотой раковиной» за режиссуру, а годом позже, тоже за режиссуру, получил в Италии звание лауреата международной премии «Давид ди Донателло».

Один из самых известных кинорежиссеров советской поры Сергей Юткевич говорил: «Моя любимейшая картина — „Неоконченная пьеса для механического пианино“. Абсолютно точно ответил талантливейший режиссер. Экранизация не означает дословный или искаженный перевод литературного или драматургического произведения на язык кинематографа. Тут необходимы воображение, фантазия, чувство режиссера, который находит в данном авторе соавтора, вдохновителя будущей картины. И собственно говоря, не будучи никакой экранизацией, с моей точки зрения, это лучший Чехов, которого я видел на экране. Для меня это прекрасный пример того, как надо подходить к экранизации».

Еще были «Раба любви», «Пять вечеров», «Несколько дней из жизни И.И. Обломова», «Родня», «Без свидетелей», «Очичерные», «Автостоп», «Урга — территория любви», «Сибирский цирюльник», «Утомленные солнцем», «12»… Все так вот сразу и не перечислить. Но не было среди работ Никиты Сергеевича фильма, не отмеченного призами и наградами как внутри страны, так и за рубежом. Такого количества престижных наград самого широкого диапазона — от венецианского «Золотого льва» до каннской «Пальмовой ветви», от «Ники» до «Кинотавра», — нет ни у кого из российских кинорежиссеров, кроме Никиты Михалкова.

Разумеется, без крепкого и надежного домашнего тыла, без понимания со стороны любимой женщины, без поддержки семьи Никита Сергеевич вряд ли бы смог заниматься творчеством с полной самоотдачей. Надежные тылы важны и нужны не только на войне.