Главные песни ХХ века. От Дикселенда до хип-хопа

В шахтерском городке Миддлсборо в штате Кентукки он записал 16-летнюю дочь шахтера Джорджию Тернер, которая с собственным сопровождением на слайд-гитаре спела полутораминутный блюз о некоем манящем дьявольском месте – то ли борделе, то ли игорном доме в Новом Орлеане. Ломакс назвал песню “The Rising Sun Blues” и включил ее в изданную им в 1941 году антологию «Наша поющая страна», приписав юной Джорджии авторство текста. И лишь после этого он узнал, что его открытие на самом деле не открытие и что песня существовала задолго до того, как Джорджия Тернер появилась на свет. Оказывается, еще в 1933 году крохотный лейбл Vocalion издал «Rising Sun Blues» в исполнении двух чернокожих музыкантов раннего блюза Кларенса «Тома» Эшли и Гвена Фостера. Эшли рассказывал, что слышал песню от своего деда. Эшли и Фостер оба были родом из культурного региона Аппалачи, части одноименной горной системы, со своей совершенно уникальной культурной традицией. Аппалачи простираются от южной границы штата Нью-Йорк до северной границы Джорджии и Алабамы, и в этих богом забытых местах на протяжении столетий в почти нетронутом виде сохранились привезенные сюда ранними колонистами еще в XVII–XVIII веках традиционные английские и шотландские баллады. Таким образом, вполне можно предположить, что мелодия “The Rising Sun Blues”, автора у которой нет и которая считается народной, пришла в Америку из Британских островов, и достигший в 1964 году Америки бумеранг «Дома восходящего солнца» совершил путешествие через Атлантику дважды.

Как бы то ни было, публикация Ломакса обратила на себя внимание Вуди Гатри – трубадура американского рабочего люда, который записал песню в 1941 году. Через несколько лет вслед за ним последовал легендарный блюзмен Ледбелли, а на рубеже 1950–1960-х песню подхватило новое поколение левоориентированных певцов, сделавших фолк знаменем своего движения. В 1958 году песню записал Пит Сигер, в 1960-м Джоан Баэз. А в 1962-м в аутентичной, полуистеричной, хриплой блюзовой манере под акустическую гитару ее спел и включил в свой дебютный альбом Боб Дилан.

Вокалист Animals Эрик Бёрдон впервые услышал песню в одном из фолк-клубов своего родного Ньюкасла. Он и его группа обогатили ее своей электрифицированной аранжировкой, которая и сделала ее всемирно знаменитой.

По словам Джона Стила, барабанщика Animals, Дилан рассказывал ему, что когда он у себя по автомобильному радио впервые услышал версию английской группы, то выскочил из машины и со смесью восторга и зависти стал колотить кулаками по капоту. Именно это стало одним из важных импульсов случившегося с ним годом спустя перехода к электрическому року.

В рок-историографии “The House of the Rising Sun” в версии Animals принято считать первым хитом зарождающегося стиля фолк-рок. Обозреватель Би-би-си Ральф Маклин назвал сингл «революцией, навсегда изменившей лицо современной музыки». Один из самых авторитетных рок-критиков Лестер Бэнгс назвал версию Animals «блестящей переаранжировкой», а их исполнение «новым стандартом, родившимся из старой традиционной композиции». Песня входит во все существующие списки величайших песен всех времен и народов – от Грэмми до журнала Rolling Stone.

Легендарный статус песни заставил неутомимых исследователей искать в Новом Орлеане следы настоящего Дома восходящего солнца. Что это было? Бар, бордель, игорный дом, дешевый пансион? По одной из версий, песня – о девушке (следует напомнить, что в ранних версиях она часто поется от имени женщины), убившей своего отца, игрока и пропойцу, который избивал свою жену, и поется она в тюрьме, из окон которой видно восходящее солнце. По другой, так называлась клиника, в которой проституток лечили от сифилиса. В одном из путеводителей по Новому Орлеану указывается даже конкретный адрес – дом номер 1614 по Авеню Эспланада, где между 1862 и 1874 годами существовал бордель, названный по имени его хозяйки мадам Ле Солей Леван, что в переводе с французского означает «восходящее солнце». Есть еще немало не менее захватывающих теорий, но точного ответа найти так и не удалось, и тайна еще больше укрепила загадочный, мифический ореол вокруг песни.

SUMMERTIME Непреходящая магия простой песни

Несколько самых страстных и преданных поклонников (правильнее, наверное, было бы сказать фанатов) гершвиновской “Summertime” (а имя им легион) создали в Facebook специальную группу, где они скрупулезно собирают все, которые им удалось найти (на 45 языках мира), версии песни и публикуют регулярно обновляемый результат своих изысканий. К тому момент, когда я заканчивал работу над книгой, летом 2021 года, чисто количественный результат выглядел так:

«На 00.00 по Гринвичу 1 мая 2021 года мы знаем о по меньшей мере 101 810 публичных исполнения песни. 86 029 из них были записаны. 73 932 из них в полном виде присутствуют в нашей коллекции».