Главный герой блокбастера

— В ванную, — приказал Дерек шепотом. — Ту, что на втором этаже. У нас есть минут десять.

Алеф на миг замер. Что, идти трахаться, пока во дворе возится этот Брюс? В ванную? Это как, мордой в стену, что ли? Или того хуже, на карачках?..

Лицо полыхнуло жаром от одной только мысли, что придется встать на колени, бесстыдно выставляя зад. Но почти мгновенно жар со щек пополз вниз. На шею, грудь. Стек по животу и намертво застрял в паху. Черт, это до омерзения неправильно и одновременно до охренения соблазнительно. Запретно, греховно, и просто невозможно сказать "нет".

— Пошли, — одними губами сказал Алеф и первым вышел из кухни.

Дерек задержался внизу, что-то еще крикнув Брюсу через окно, и догнал Алефа уже самой двери, буквально впихнув того в ванную.

— Как подростки! — фыркнул весело, а потом посмотрелся в зеркало из-за алексова плеча и посерьезнел, на мгновение застыв. — Ну или нет… — и развернул Алефа к зеркалу лицом.

О нет, подростками они не были. Алеф хорошо знал цену своей внешности, но рядом с Маккентоем он выглядел как-то неуловимо иначе. Будто чуть дерзкая, нестандартная красота Дерека, изменчивая, текучая, но неизменно яркая, оттеняла его холодную классическую красоту, делала ее теплее, живее. Алеф попытался изобразить свою фирменную кривую усмешку, но даже она вышла чувственной, предвкушающей.

— Спорим, ни в одном порно тебе такого не покажут? — шепнул Дерек, подходя вплотную и наваливаясь грудью ему на спину. Его рука прошлась по груди, и в высоком узком зеркале было прекрасно видно, как она беззастенчиво скользнула в оттопыривающиеся трусы.

Тактильные ощущения запаздывали за тем, что видели глаза. Алеф с шумом выдохнул, когда его трусы медленно поползли вниз, а потом коротко охнул — теплые пальцы мягко погладили лобок, щекотно прошлись по складкам кожи в паху и уверенно обхватили член. Скользнули по головке, пощекотали уздечку. Но самым волнующим были глаза Дерека. Подняв взгляд, Алеф встретился в зеркале с горящим Маккентоевским, и непроизвольно отпрянул — с таким искренним восхищением еще никто на него не смотрел.

Вот только деваться было некуда, и Алеф лишь сильнее прижался к Дереку, прилипнув спиной к его груди.

Дерек обхватил его свободной рукой, прикоснулся губами к шее и шумно втянул воздух.

— Постаралась над тобой мать-природа… — озвучил то, что плескалось во взгляде. Он приласкал его член, глядя на это в зеркале, а потом избавился и от собственного белья. У Алефа даже голова закружилась, когда он увидел чужой член между собственных ног. Но когда гладкая, горячая головка ткнулась в чувствительное местечко под яйцами, сил хватило только на длинный выдох. Дерек чувственно улыбнулся, потерся носом о шею Алефа. Мягко, почти невесомо погладил, придвинулся еще ближе, так что его член выглянул наружу, и принялся ласкать и Алефа, и себя одновременно.

Пришлось выставить руки вперед и опереться по обеим сторонам от зеркала. От дыхания Дерека его член чуть смещался, совсем незаметно глазу вздрагивал, но этого хватало, чтобы ноги ослабели в предвкушении.

Вот только голову опускать он не стал — так и замер, неудобно выгнув шею, только чтобы продолжать смотреть в зеркало. Не на себя — ну, если только изредка. На Дерека. Сейчас он снова выглядел по-другому, как ни в одном своем фильме и еще ни разу в жизни. Серьезный, сосредоточенный на том удовольствии, что получал. С растрепанными, так и не познавшими сегодня расчески вихрами, едва заметной золотистой щетиной над припухшими от поцелуев губами. И с отражающими в глазах его, Алефа, светлыми, почти белыми волосами.

Когда Дерек, наконец, вошел в него, Алеф уже хотел его так, что не удержался от вскрика. Не задумываясь, что делает, он поставил ногу на бортик ванны и едва не кончил, глянув в зеркало. А потом Дерек мощно толкнулся бедрами, и в глазах помутилось.

Остатками разума он еще понимал, что шуметь нельзя. Что во дворе Брюс. Но легкие горели, а горло саднило. Алеф до боли закусил губу, от дыхания кожа на груди натягивалась, обнажая ребра. Но Алеф не мог даже на мгновение отвести взгляд от зеркала. Все вокруг плыло, темнело, смазывалось, и только лицо Дерека было невероятно четким. И выступившие на лбу крохотные капельки пота, раскрасневшиеся щеки, широко раздувающиеся ноздри говорили больше любых слов и заводили круче громких стонов.

Рука, до сих пор крепко сжимающая его грудь, расслабилась. Дерек, как тогда, перед камерами, положил ладонь ему на горло. Но не сжал, а мягко накрыл и медленно повел вниз. Цепляя соски, поглаживая ребра. Пальцы чуть задержались на пупке и мягко скользнули ниже, к раскачивающемуся в такт неторопливым, длинным толчкам члену. Притянули его вверх, сгребли в горсть яйца, отодвигая, давая рассмотреть.

Рот наполнился слюной. Плевать, что это был его собственный член — сейчас, в зеркале, в чужих руках он тоже выглядел чужим и буквально умоляющим о ласке. И если бы Алеф только мог, он непременно дал этому члену все, что тот просит.