Главный калибр

И все-таки люди подымались до рассвета. Чтобы подбодриться, идя на работу, мы пели. Сперва пели что придется, потом сочинили «Марш трудового фронта». Музыканты, бывшие среди нас, подобрали музыку на мотив «Риего» — марша испанских повстанцев. Марш всем понравился. Слова его запомнились на всю жизнь:

Ранним утром идем на работу.
Строим доты, экскарпы и рвы,
Трудовые бойцы–патриоты
Нашей славной столицы Москвы.
И в мороз, и в туманы седые,
Всеми мыслями с милой Москвой,
В дни суровые, в дни боевые
Мы идем на работу, как в бой.
Неприступным кольцом опояшем,
Сталью город родной укрепим,
Отстоим сердце Родины нашей
И врага навсегда сокрушим.
Пели мы все, кто как мог.

Особенно дружно подхватывали припев:

Крепкие руки, дух боевой,
Грозная сила — фронт трудовой.

Наша бригада носила номер первый. Поэтому она первой выходила на работу и первой запевала. За нами вытягивались из села остальные. Мы же несли красное знамя, полученное батальоном.

Пели все. Не пела только Рита Мельникова — певица Всесоюзного радио. Это было удивительно: певица — и не поет. Работала она отлично, лучше иных Мужчин, но петь отказывалась. У нее болело горло, и на сыром морозном воздухе Рита боялась сорвать голос. Он был ее единственным достоянием. Охрипнув, потеряв голос, она потеряла бы и свою специальность. Мы поняли это и никогда не упрашивали ее петь.

С каждым днем мы работали все быстрей и быстрей. Фронт вплотную приближался к столице. Батареи полевых орудий били уже совсем близко. Мы заканчивали г последний оборонительный рубеж.

Наш краснознаменный батальон бросали на подмогу другим — на самые трудные участки. И мы работали до полного изнеможения.

Однажды, это было уже в конце ноября, нас задержали на окопах до полуночи. В темноте мы едва доплелись до хат и повалились, не ужиная. Когда входили в село, мимо нас, разбрызгивая грязь, промчался мотоциклист. Он остановился у штаба. Немного спустя пришел связной. Бригадиров вызвали в штаб.

Приказ был короток и прост: закончить укрепления этой же ночью во что бы то ни стало. Нам пояснили: это был последний участок, замыкающий кольцо оборонительных сооружений вокруг Москвы. А немцы здесь напирали особенно сильно.

Повторять приказ дважды не было надобности. Все было ясно. Но уже не хватало сил подняться. Не держали ни руки, ни ноги. Все же кое-как, опираясь на лопаты, люди вставали.

Мы переглянулись: если так поднимались мы, наиболее сильные и выносливые мужчины, как же пойдут остальные, женщины?

И вдруг с улицы донеслась песня — наша песня, «Марш трудового фронта». Ее запел чей-то сильный звонкий голос. Он будил всю деревню, поднимал усталых, измученных людей. Нас точно ударило током — значит, другие уже вышли! Гремя лопатами, мы бросились на улицу. Бежали в темноте, на голос. Песню подхватывали на ходу.

Впереди смутно колыхалось знамя. Звонкий, незнакомый голос несся оттуда. Это в первый раз запела Рита Мельникова.

Толпа людей вокруг нее росла и росла. Ряды строились. Лопаты колыхались над ними, как штыки. Песня, подхваченная десятками голосов, лилась все громче и звонче. Мы двинулись. В хатах замелькали огни. Люди зашевелились, зашумели.

— Первый пошел! Давай, давай!

Люди догоняли нас бегом. А голос, сильный чистый голос певицы звенел и звенел в промозглой ночи.

Мы кончили в ту ночь кольцо укреплений. Наши войска смогли опереться на них, чтобы далеко отбросить врага от рубежей Москвы.

…Рита долго разговаривала хриплым шепотом. Но время и молодость взяли свое, и голос ее снова стал сильным и звонким.

И памятью о тех днях осталась медаль на ленточке — зеленой, как подмосковные поля, и алой, как знамя победы.

НИКАКИХ ЧП

В один, как говорится, прекрасный день в районе Севастополя произошло ЧП — чрезвычайное происшествие: волны подогнали к берегу большой металлический продолговатый предмет, облепленный ракушками и покрытый водорослями. Он походил на бакен, которым отмечают наиболее удобные подходы к причалам, либо устанавливают для какой-нибудь иной надобности мореходов. Но это могла быть и мина: над поверхностью неизвестного предмета торчали какие-то подозрительные рогульки. Это могли быть и ударники мины, малейшее прикосновение к которым вызывает чудовищной силы взрыв, и безобидные обломки крепления…

Моряки на берегу ничего определить не смогли. Решили вызвать специалиста по минам и боеприпасам — пиротехника. А пиротехником была — невероятное, небывалое для Военно–Морского Флота дело! — молодая женщина Таисия Петровна Шевелева.