Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 4

Конечно, она та ещё сука. Но нужно отдать ей должное — у самой Юкино не хватило бы мастерства на то, чтобы сбежать и спрятаться на несколько дней, будучи… настолько заметной. Старуха сущий монстр, ей бы детишек пугать перед сном… да что там, и взрослых вполне можно вогнать в трепет и панику. И тем не менее, она каким-то образом сумела отгонять от себя всё это время людские взгляды, чтобы в нужный момент оказаться в переулке позади Юкино и утащить её раньше, чем та издала хоть звук.

А потом она сумела и вовсе совершить невозможное. Она смогла уговорить её на… это.

И какого чёрта она согласилась? Почему она снова обжигается, наступает на те же грабли, идя на поводу у этой старой суки? Казалось бы, одного раза было достаточно, чтобы понять, куда заводят её хитрые многоступенчатые планы и насколько она «дорожит» своей любимой ученицей, что готова заслать её невесть куда.

Что ж… может быть, дело всё-таки не в рефлексе, заставляющем её слушаться старуху; даже долгие годы обучения не могли перебить в ней гнева, зревшего все эти дни, с того самого момента, как она оказалась у Обелиска. Просто сказанное Рюдзин… действительно заинтересовало её.

И нет, она не влюблена. Ни капли.

— Ближе к делу, — она попыталась решительно перевести тему. — Ты так и не пояснила ничего, кроме самых контуров. Допустим, отец действительно пытается захватить Йошиду и запереть его здесь, пусть. Но откуда ты об этом знаешь?

— Знаю, девушка, — Рюдзин была не в духе — неудивительно, конечно, после всех последних событий и того, во что превратились её амбициозные планы. — Знаю, поверь. Твой отец, разумеется, всемогущий Мори, глава Якудзы, крёстный отец всея Японии. Вот только я тоже не абы кто, и со мной считаться был вынужден даже он.

— Так он тебе отчёт послал? — съязвила Юкино.

— Поумерь пыл, девушка, тем более, что шутка не смешная. Разумеется, у меня здесь есть свои люди, которые своевременно сообщают мне обо всём важном, — шагнув вперёд, Рюдзин кулаком выбила бронированную дверь.

— Здесь? — Юкино шагнула внутрь. — В каких-то странных коридорах, спрятанных за паршивой лапшичной? В, ээээ… нарколаборатории?

Да, именно этим и было помещение, куда они только что ворвались — ошибиться было сложно. Шкафы с пробирками и химикатами с одной стороны, куча вентиляторов и непонятной техники с другой, а также громадный чан с булькающей жижей в центре, за которым сейчас пытались спрятаться двое ребят с жёлтых костюмах химзащиты.

— Аааа!!! — взвыл один из них на японском, пригибаясь при виде Рюдзин. — Что нам делать, Широ-сан?

— Бежать, Мусаши! Бежа-а-а…

Двери на противоположном конце комнаты распахнулись, впуская очередную охрану в чёрной форме; эти уже были вооружены короткими автоматами, без глупостей вроде резиновых дубинок. Обернувшись к ним, Юкино не успела среагировать — и Рюдзин одним движением смахнула парочку химиков в чан с их собственной продукцией; те взвыли так, будто вот-вот должны были растаять.

Что за дрянь они тут варят?

Отвлекаться было некогда, и Юкино пригнулась за перевёрнутым столиком, прячась от града пуль; затем рывок в сторону, бросок колбой — звук удара тяжёлого стекла о чей-то лоб…

— Не просто в лапшичной, — отрезала Рюдзин, впечатывая сразу троих автоматчиков в стену, — а во владениях твоего отца. Или ты даже не знала, что сеть «Саму-рамен» принадлежит ему и используется как прикрытие для его дел?

— До того, как полезли сюда — понятия не имела, — с ещё большей злостью рявкнула Юкино, нанося удар одному из нападающих подломившейся ножкой стола. Ну, да, и почему она не удивлена?

Старуха, похоже, тоже вполне ожидала такого ответа.

— Твой отец вообще хоть что-нибудь тебе говорил, кроме приказов сидеть за столом ровно и не перечить ему?

— Разумеется, нет, — Юкино передёрнула плечами, нанося удар по рукам ещё одного бойца; тот выронил автомат, взвыв от боли. — Он никогда не считал меня наследницей, преемницей или чем-то в этом роде. Он… и за человека-то меня не держал.

— Кем же ты была для него, девушка? — Рюдзин подначивала её, хотя сама прекрасно знала ответ. И как Юкино раньше не замечала этого манипуляторства в её поведении, игры на чужих эмоциях?

Впрочем, плевать; на сей раз она права. Если и существует тот, на кого она зла больше, чем на Рюдзин, то это отец.

— В лучшем случае — умелым бойцом, — фыркнула она. — И то по праздникам. А в основном, большую часть времени я была для него красивой куклой, пригодной на то, чтобы стать разменной монетой в политических играх.

— Словом, — Рюдзин скорчила довольную гримасу, которая на её нынешнем монструозном лице смотрелась как минимум жутко, — ничего нового. Твой отец такой же, как и все — мужлан и предубеждённый дурак. Как бы талантлива ты ни была, он видит в тебе то же, что и в других: слабую женщину, и не более.

Ну, конечно. Вот тут действительно ничего нового — на эту тему Рюдзин всегда любила порассуждать часами. Правда, теперь Юкино не так сильно верила в её искренность, как раньше.