Главный подозреваемый

Синди встретила его у дверей лифта. Краска с ее лица уже исчезла. Наконец она от нее как-то избавилась. Видимо, с помощью пескоструйного аппарата. Или отбойного молотка.

Вместо приветствия она заявила:

– Это очень странно, мистер Болитар.

– Что именно?

– По вашему поручению я просмотрела список звонков мистера Клу Хейда. Очень странно.

– Да что странно?

Она протянула ему листок бумаги:

– Я выделила номер желтым цветом.

Майрон просмотрел листок по пути в офис. Большая Синди последовала за ним и закрыла за собой дверь. Код района – 212. То есть Манхэттен. Но сам номер был ему совершенно незнакомым.

– А в чем дело?

– Это ночной клуб.

– Какой клуб?

– «Догадайся!».

– Не понял?

– Так называется клуб, – объяснила Синди. – «Догадайся!». В двух кварталах от «Кожи и похоти».

Она имела в виду бар для садомазохистов, где подрабатывала вышибалой. Девиз клуба: «Кого люблю, того и бью».

– Ты знаешь это место? – спросил он.

– Немного.

– Кто туда ходит?

– В основном трансвеститы. Но бывает разная публика.

Майрон потер виски.

– Говоря «разная», ты имеешь в виду?..

– Клуб работает по очень интересной схеме, мистер Болитар.

– Вот как?

– Когда вы идете в «Догадайся!», то не знаете заранее, с чем столкнетесь. Понимаете, о чем я?

Майрон не понимал.

– Прости мою сексуальную наивность, но, может, объяснишь?

Большая Синди задумчиво почесала лоб. Зрелище устрашающее.

– Обычно там то, что вы ожидаете увидеть: мужчины, переодетые женщинами, и женщины, переодетые мужчинами. Но иногда бывает, что женщина оказывается женщиной, а мужчина – мужчиной. Так понятней?

Майрон кивнул:

– Чуть-чуть.

– Вот почему клуб называется «Догадайся!». Вы никогда не знаете наверняка. Например, вы видите перед собой красивую женщину высокого роста и с платиновым париком на голове. Естественно, вы думаете, что это переодетый мужчина. Но на самом деле, чем и славится «Догадайся!», это может быть совсем не так.

– Что не так?

– Что он мужчина. Трансвестит или транссексуал. На самом деле это может оказаться красивая женщина, которая встала на высокие каблуки и нацепила парик, чтобы ввести вас в заблуждение.

– А зачем?

– Так там развлекаются. Стараясь обмануть. В зале висит надпись: «ДОГАДАЙСЯ! ЗДЕСЬ ВАС ЖДЕТ ДВУСМЫСЛЕННОСТЬ, А НЕ ДВУПОЛОСТЬ».

– Сложновато.

– Но в этом фишка. Непредсказуемость. Допустим, вы приводите кого-то домой. Думаете, это красивая женщина или привлекательный мужчина. Но пока он не снимет трусы, вы ни в чем не можете быть уверены. Люди нарочно переодеваются в кого хотят. И до самого последнего момента… кстати, вы смотрели «Жестокую игру»?

– И это кому-то нравится? – Майрон скорчил гримасу.

– Да, если вы в этом участвуете.

– В чем?

Большая Синди улыбнулась:

– Вот именно.

Майрон снова потер виски.

– То есть у владельцев клуба не будет проблем, если… – Он запнулся, пытаясь подобрать нужные слова. – В общем, какой-нибудь гей не слишком расстроится, если подцепит там женщину?

– За этим туда и идут. Неожиданность. Риск. Загадка.

– Так сказать, сексуальный вариант коробочки с сюрпризом?[13]

– Верно.

– Только в этом случае можно действительно сильно удивиться.

Синди задумалась.

– Если разобраться, мистер Болитар, всегда есть только два варианта.

«Не уверен», – мысленно возразил Майрон.

– Мне понравилось про коробочку с сюрпризом, – продолжала секретарша. – Вы знаете, с чем придете на вечеринку, но не знаете, что принесете домой. Один гей привел к себе толстую женщину. Оказалось, это парень, спрятавший под одеждой карлика.

– Надеюсь, ты шутишь.

Большая Синди ограничилась выразительным взглядом.

– И что, – уставился на нее Майрон, – ты там… э… частенько бывала?

– Всего пару раз. И то давно.

– Почему?

– По двум причинам. Во-первых, это конкурент «Кожи и похоти». Тематика разная, но контингент примерно тот же.

Майрон кивнул:

– Кучка извращенцев.

– Они не причиняют никому вреда.

– Верно. Кроме тех, кто сам этого хочет.

Большая Синди надула губы. Не самая приятная гримаса для трехсотфунтовой женщины, особенно когда она без боевой раскраски.

– Эсперанса права.

– Насчет чего?

– Вы очень консервативны.

– Да, я второй Джерри Фолуэлл[14]. А во-вторых?

Секретарша замялась.

– Я всегда была за сексуальную свободу, – сообщила она. – Мне все равно, чем занимаются люди, если это по взаимному согласию. И сама я никогда не делала ничего особо сумасбродного, мистер Болитар. – Синди преданно посмотрела на него. – Я имею в виду – чересчур.

Майрон напрягся, испугавшись, что сейчас она перейдет к подробностям.

– Но в «Догадайся!» стали появляться плохие люди, – выдала Синди.

– Надо же! – хмыкнул Майрон. – А я думал, это самое подходяще местечко, чтобы провести выходные с семьей.

– Вы слишком зажаты, мистер Болитар. – Синди покачала головой.

– Потому что хочу знать своего партнера, прежде чем разденусь?

– Потому что вы так к этому относитесь. Из-за людей вроде вас возникает сексуальное напряжение. Общество становится сексуально подавленным – настолько, что теряет грань между сексом и насилием, между игрой и реальностью. В конце концов в нем начинают причинять боль тем, кто этого не хочет.

– И «Догадайся!» стали посещать такие люди?