Главный противник. Тайная война за СССР

Прелин Игорь Николаевич. звание: полковник. Профессия: разведчик.

Этапы карьеры: В органах госбезопасности с 1961 года, в разведке – с 1967-го. занимался непосредственно оперативной работой. 10 лет трудился в Гвинее, Сенегале, Анголе. Выезжал в краткосрочные служебные командировки еще в два десятка стран. Был исполняющим обязанности начальника африканского направления в Управлении «К» – внешняя контрразведка Первого Главного Управления. В 1991 году, не согласившись с губительной, по его мнению, политикой новой власти в отношении спецслужб, добровольно вышел в отставку. сегодня он – известный писатель, автор многих книг и документальных фильмов, телепередач о разведке. Хобби – фехтование, в котором полковник Прелин достиг немало успехов, участвуя в состязаниях среди ветеранов.

– Игорь Николаевич, давайте все-таки начнем с нашумевшей книги бывшего сотрудника КГБ Митрохина, которая так и называется – «Архивы Митрохина». На Западе она поначалу вызвала большой интерес: полагали, что автор выдал чуть ли не всех агентов, работавших на Советы. Потом, правда, выяснилось, что до этого далеко. Однако некоторых, сотрудничавших с СССР, Митрохин действительно назвал. Среди них и Джон Саймондс. Перебежчик утверждает, что вся его 996-страничная книга основана на двухстах тысячах страниц архивных документов, которые ему удалось скопировать и вывезти из Москвы. Но реально ли такое? И говорит ли вам что-либо фамилия Митрохин?

– Не знаю, получается, что он копировал по восемьдесят с лишним страниц в день. А ведь ему, наверное, и работать надо было. Митрохина, в отличие от Саймондса, я не знал. И кого бы из коллег ни спрашивал – они о нем тоже не слышали. Ну, работник архива. И в каком звании был, мне неведомо.

– Сам он утверждает, что в полковничьем. Его коллеги говорят: был майором, а в начале 1980-х при уходе в отставку дали подполковника.

– Может быть. А может, – вольнонаемный. Судя по тому, что отправили на пенсию в 1985 году в возрасте шестидесяти трех лет, офицером мог уже и не быть.

– Да не в звании дело. Любопытно другое: засовывать переписанные на тонкой бумаге листы в ботинки, выносить их, рискуя каждый раз попасться при досмотре?..

– В принципе у нас никогда обыски не проводились, все строилось на доверии, и это было правильно. Иначе бы создали такую нервозную и нездоровую обстановку, в которой работать было бы нельзя. На Лубянке и в Ясенево вахта никогда не проверяла ни карманы, ни кейсы, ни сумки. Мы ходили туда и обратно. В спецслужбах сотрудникам надо доверять. К сожалению, недобросовестные люди могли этим воспользоваться. И наша агентура за рубежом таким образом тоже выносила документы, пленки. И вот, как видите, Митрохин.

– Значит, своих сотрудников никогда не останавливают?

– Бывал выборочный контроль, индивидуальные проверки. Но это когда возникали какие-то подозрения или сигнал: человек чем-то не тем занимается. Его могли попросить зайти в другое помещение и там побеседовать. А ввести тотальный режим… Все равно, кому надо – вынесет: станет использовать ухищрения посложнее. Так что и у Митрохина возможность была, ибо он работал с делами.

– Игорь Николаевич, а что это вообще такое – архив КГБ?

– Ну, в КГБ было много архивов: центральный, архивы различных управлений, в том числе и разведки. Когда мы сидели на Лубянке, архив разведки находился тут же. Переехали в Ясенево – он сосредоточился в основном там. Оборудовано все отлично, по всем требованиям безопасности. И на особый период, и на случай войны. Дела, которые только-только сданы, несколько лет находятся под рукой. Возникают какие-то вопросы, и к ним бывает возврат. А потом их могут отправить в «дальний» архив.

– Расскажите, если можно, как дело готовится к сдаче в архив.