Главный противник. Тайная война за СССР

– Мы должны были все это расчистить. Работали вместе с агентурой, искали подходы. Появлялось малейшее подозрение – человека временно арестовывали. Не подтверждались сомнения, и после Тегеранской конференции его отпускали. А до конференции, во время ее мы работали день и ночь.

Иногда кое-что не удавалось. Надо было брать в городе Казвине опасного человека. Он в терактах участвовал, в поджогах. Пытался вербовать наших солдат. Долго его наши искали, а адрес установил мой отец. Поехал я в Казвин. Два дня вертелся около дома этого агента – и ничего. Тут меня и задержали.

– Иранцы?

– Наши. В городе полно советских военных, а рядом крутится какой-то парень в гражданской одежде. День просидел под арестом. Как говорится, до выяснения обстоятельств.

Дядюшка Джо все же побывал на седьмом небе

Здесь позволю себе на короткое время отвлечься от истории Вартанянов. Обращу скромный взор на одного из самых сильных мира того – Иосифа Сталина. Единственного из «Большой тройки», знавшего обо всем, что происходит в Тегеране: и о Скорцени с его диверсантами, и о мерах безопасности, предпринимаемых чекистами. Вот для кого Тегеранская конференция превратилась в адово испытание. Малейшая оплошность с их стороны – и полетело бы столько голов…

Похоже, Сталин все же твердо верил в свою госбезопасность. А ее руководители – в собственных сотрудников и агентов. Иначе бы Иосиф Виссарионович не принял решение: несмотря ни на что – обязательно ехать. Или иного выхода не было?

До сих пор спорят: неужели Сталин, никогда не летавший, все же рискнул совершить аж два перелета: Баку – Тегеран и Тегеран – Баку. В спецслужбах, куда я обратился, архивных документов не сохранилось.

Да и не могло сохраниться. Причина веская. Абсолютно все данные о передвижениях первых лиц государства, начиная со Сталина и до Ельцина, спецслужбы обязаны передавать в архив, который именуется сейчас президентским. И не важно, в какой стране или республике, городе побывал генсек Брежнев или Президент СССР Горбачев. Так что, к примеру, все подробности так поразившего мир путешествия Бориса Николаевича из Штатов в ирландский Шэннон и в Москву, похоже, надежно хранятся именно там, а архиве.

Вдруг всплыл и другой любопытный факт. Возможно, и зря мы подозревали Иосифа Виссарионовича в трусости: ведь всю жизнь он передвигался по необъятной стране только на поездах, да на автомобилях. Всему свое объяснение. 22 марта 1925 года в авиакатастрофе погиб, как пишет Большая Советская Энциклопедия, «верный ученик Ленина» Александр Федорович Мясников. Смерть 39-летнего члена Реввоенсовета и Президиума ЦИК потрясла Сталина. Собрав соратников, он объявил решение, приравненное к приказу. Видным партийным руководителям и просто крупным начальникам летать на самолетах категорически запрещалось. Однажды в Белоруссии завет вождя нарушил Анастас Микоян – полетал над аэродромом на военном самолете. И, пишет писатель Николай Зенькович, не успел Анастас вернуться в Москву, как Сталину уже все сообщили. Ослушнику был объявлен выговор за недисциплинированное поведение.

Но когда уж грянуло в июне 1941-го, стало не до устаревших формальностей. Вынужден был пересесть с поезда на самолет и сам блюститель строжайшей безопасности.

До Баку спешащая в Тегеран делегация во главе со Сталиным дотащилась на поезде. Оттуда в иранскую столицу – уже на самолете.

Впрочем, как Сталин доехал до конференции и обратно, существует несколько версий. Мне бы в них, противоречивых, не разобраться, если бы сотрудники Пресс-бюро СВР не вывели на профессора Юрия Львовича Кузнеца. Автор подробнейшей книги о Тегеранской конференции «Длинный прыжок» в никуда» изучал архивы долго и тщательно. И хотя в его вышедшей в 1996-м книге о методах сталинского передвижения пишется немного, профессор дал мне детальную консультацию.

Сначала действительно предполагалось, что от Баку до Тегерана Хозяина повезут на его обычном «Паккарде» в большом автокортеже. Но и такой путь представлялся опасным. Мало ли кто мог предпринять попытку покончить с дядюшкой Джо одним ударом. Да и дорога в районе Астуры была труднопроходимой. Вот и решилось: самолет все-таки надежнее.

В своих мемуарах Главный маршал авиации Александр Евгеньевич Голованов вспоминает, что он сам предложил себя в качестве пилота. Сталин вежливо отказался, пригласив маршала просто сопровождать его. Даже отвесил Голованову комплимент.

Подтверждается сказанное профессором Кузнецом и в книге личного сталинского переводчика Валентина Бережкова «Тегеран, 1943». Правда, в Тегеран Бережков добирался самостоятельно. А вот обратно в Баку вылетали на нескольких двухмоторных и, как пишет Бережков, «пассажирских самолетах». Сначала улетела группа военных. На второй машине в воздух подняли Сталина.