Главный противник. Тайная война за СССР

– Да потому, что американцам, англичанам, да и другим, она сидит костью поперек горла. Не могут они с нашей разведкой справиться. И как же жали, чтобы с нами покончить. И даже в некоторые периоды недавней российской истории выходили на МИД, на наших послов: кончайте с этой вашей разведкой, закрывайте резидентуры. Сейчас с этим поутихло, теперь спокойнее, поняли, что не получается. Но была, была такая работа. Для меня все это объяснимо: действительно, технические возможности сейчас безграничные.

– В каком смысле? У разведчиков? Поясните, пожалуйста.

– Но и у контрразведчиков тоже. И резидентуре работать стало исключительно сложно. Она все время «под колпаком» и очень мощным. Но, если разведчик соблюдает все правила конспирации, если у него безукоризненное поведение и он успешно выполняет все свои обязанности по прикрытию, контрразведке установить его непросто.

Кто первый в битве разведок?

– Геворк Андреевич, вы полагаете, в России действуют их нелегалы? Несмотря на все ваши шутки, что больше года им у нас не протянуть?

– Тут уж шутки в сторону. Думаю, такие чужие люди у нас есть. А вот такой службы, какой была наша нелегальная разведка, созданная еще в 1922-м, ни у кого нет. Может, израильский МОССАД здесь в определенном смысле исключение. У них практически во всех странах очень сплоченная диаспора. Могут ее использовать. На практике это выглядит так: МОССАД вербует своего соплеменника, и в этой зарубежной стране он уже как бы нелегал.

– А есть ли нечто подобное в других разведках? У англичан, к примеру, колонии были разбросаны по всему миру. Связи же наверняка остаются.

– Насколько мне известно, западные спецслужбы используют своих нелегалов в основном для выполнения разовых заданий. Посадят его на три месяца, ну, на шесть – и все. А наши десятилетиями работали, мы оседали надолго. Потому и результаты получали. Служба была очень толково поставлена. Про англичан вы правильно спросили. У них разведка всегда была сильной и сегодня такой же остается. Пожалуй, они после нас вторые. Мы – впереди. Я вам честно признаюсь, что Гоар и мне со многими спецслужбами приходилось встречаться. Одно то, что мы спокойно вернулись нераскрытыми, о многом говорит.

– А американцы?

– Что американцы? У них на разведку тратят миллиарды долларов. Этим во многом и берут.

– Геворк Андреевич, я задам вам вопрос, ответ на который предугадать довольно несложно: в чем тогда причины провала наших разведчиков и их агентов?

Кто виноват в провалах?

Прежде чем перейти к болезненной этой теме, приведу и мнение одного из руководителей Службы нашей внешней разведки. Так вот, он, десятилетия работавший и в штаб-квартире, и, как говорят разведчики, в поле, не сомневается. Причина большинства провалов – в «кротах», которые пробрались и в святая святых. Не предъявляя юридических обвинений экс-генералу Калугину, он тем не менее почти полностью уверен, что тот сыграл зловещую роль в деле суперагента Эймса. Да и в делах менее громких тоже. Потому и интересно мне было узнать, что же думают по этому поводу люди, на себе испытавшие все тяготы жизни разведчика. И свидетельство Героя Советского Союза Геворка Вартаняна здесь исключительно ценно. Итак, ему слово:

– Конечно, причина в предательстве.

– И Эймса тоже предали?

– Безусловно.

– Кто бы рассказал, как наша разведка вообще на него вышла.

– Выходят. Без таких агентов никак нельзя ни им, ни нам. Жаль, что пока нельзя рассказать о том, как это происходит. Давайте вернемся к теме предательства. Пока существуют разведки, такие люди как Гордиевский и Калугин есть в этом ряду и будут.

– Геворк Андреевич, Вы ставите Калугина в один ряд с Гордиевским?

– Без сомнений. Он – явный предатель. И не надо было его последний раз отпускать в США. Не исключено, что и в дело Эймса он тоже приложил руку. Но предатели – существа отпетые. В спецслужбах, куда перебежали, на них тоже смотрят как на людей второго сорта. Раньше пытались из себя делать борцов против коммунизма, мол, выдавали своих на идейной основе. Сейчас эта мода ушла, под кого теперь окрашиваться? И оправдываться-то нечем. Я только одно скажу: среди нелегалов предателей практически не было.

– Как же «не было»? А подполковник Вик Хейханен, который жил в США и предал Фишера-Абеля?

– А, тот пьяница и разложившийся человек? Его нелегалом можно назвать с огромной натяжкой. Разведчик должен чувствовать, если его помощник, агент встает на дорожку, которая может привести к печальным, трагическим последствиям. Абель это понял, просил об отзыве Вика. Центр менял связника, но человек, отправлявшийся на смену, до места не доехал: произошел несчастный случай, трагическое и редчайшее стечение обстоятельств, обернувшееся трагедией и для Абеля. И ни в коем случае нельзя держать при себе ничего компрометирующего. Всегда помнить, что если у вас даже при случайном обыске найдут письма на чужом языке, то это – почти провал.