Главный противник. Тайная война за СССР

Или такая деталь прикрытия. Аккуратная, радушно принимающая приглашенных гостей Эльза всем своим видом дает знать, что не любит, когда к ним в дом приходят экспромтом, не предупредив. Знали бы приятели и соседи истинную причину подобной щепетильности. У Елизаветы Ивановны сеанс связи с Центром, и любой, даже мало разбирающийся в технике гость, может заподозрить неладное, увидев в комнате скромной и бесхитростной домашней хозяйки сложную современную технику. А пока Лиза передает или принимает радиограммы, Михаил старательно метет дорожки в уютном, приобретенном им, действительно удачливым коммерсантом домике с садом, старательно наблюдая за тем, чтоб рядом не появились посторонние. Невинное занятие, а сколько напряжения. Ведь стоило однажды забарахлить устаревшей аппаратуре и затянуться сеансу связи, как радиопередатчик чуть не запеленговали.

В Москву, к детям, по легенде

Некоторые разведчики-нелегалы рассказывали мне, что с детьми в чужих краях и труднее, и легче одновременно. Легче — ибо детишки — это еще и лучшее прикрытие. Труднее — ибо при возвращении домой возникает нередко непонимание. Взращенные в иных краях, они не говорят по-русски. И каково им адаптироваться в снежной и сложной России?

Однажды, когда пара нелегалов с трудом перешла границу и, едва избежав провала, добралась до Москвы, их дети, поняв, куда попали, хором закричали: «Так вы — советские шпионы!». И закричали на английском.

У Мукасеев и намека на такое не было. Сын Анатолий стал известным кинооператором, работающим в дружном контакте с женой — режиссером Светланой Дружининой. Дочь работала директором картин на Центральной студии документальных фильмов. Иногда, неизвестно какими путями, Елизавета на короткое время вырывалась из своей нелегальной жизни и оказывалась в Москве. Как? Под каким предлогом и прикрытием удавалось вырваться? Рассказывать об этом запрещено до сих пор. Но Центру удавалось вывозить своих нелегалов отдышаться. Это называлось и отпуском, и переподготовкой. А для Лизы это была встреча с детьми. За короткие эти недели она старалась передать им все тепло и любовь, копившиеся месяцами в далеких странах. После чего она возвращалась к мужу. В Европу ли, в Израиль, развернувший в ту пору войну с Египтом… Или, может, в Прагу, куда вошли наши войска?

— Как получалось — не спрашивайте, — предупреждает Елизавета Ивановна. — И ребята у меня выросли талантливые. Анатолий — один из лучших кинооператоров. Дочка тоже была связана с кино, работала администратором, директором кинокартин на Центральной студии документальных фильмов. У Толи жена — Светлана Дружинина, актриса и режиссер, она мне сразу понравилась. У нас в семье четыре члена Союза кинематографистов. Вот вы о личной жизни. Но она же удалась. Мы можем гордиться редчайшим взаимопониманием. Один взгляд Михаила Исааковича, поворот головы, полувздох… И мне было все абсолютно ясно. Лечу — и выполняю.

Иногда, когда особенно хотелось поговорить по душам, они садились в машину и уезжали в лес. Проверялись, уходили в чащобу, общались по-русски. Хотя по строгим разведка-нонам это запрещается (одного разведчика-нелегала, ночью в полудреме выругавшегося на родном матерном, едва не отозвали из Скандинавии).

Когда я спрашиваю подполковника Елизавету Ивановну Мукасей о личной жизни, она отвечает уверенно:

— Личная жизнь удалась. Мы можем гордиться сделанным. За 20 с лишним лет там ни разу не были на грани провала. У нас было и есть такое редчайшее взаимопонимание! Лечу и выполняю!

И в 100 лет — разведчик

13 августа 2007 года полковник Михаил Мукасей отпраздновал свой сотый день рождения. Его боевая подруга, жена — подполковник Елизавета Мукасей 95-летие справила в марте. Я заглянул и на юбилей, да и до него переговорил с Михаилом Мукасеем.

Уютная квартира в зеленом районе столицы. Стены в портретах знакомых по книгам и фильмам персонажей. Мукасеям, как и почти всем немолодым нелегалам, продолжает помогать СВР. У них вполне благополучные и благодарные дети.

Идиллия? Все и всегда складывалось благополучно. Вряд ли. И я спрашиваю:

— А когда были уже нелегалом в Европе, чувствовали, что вокруг вас чужое шевеление, повышенный интерес и, не дай Бог, провал?

— Неоднократно. Однажды вышли на радиосвязь с Москвой и чувствуем — не идет, и все тут. Отказал диод. Сеанс длился дольше, чем обычно, и нас засекли. В местных газетах появились угрожающие статьи «о шпионах с Востока, обосновавшихся в нашем тихом городе». На связь с Центром мы несколько месяцев не выходили.

— Как передавали разведданные?

— По радиосвязи, тайнописью. Закладывали их в тайники. Иногда наши нелегалы вдруг переставали выходить на связь. И нам приходилось выезжать в другие страны их отыскивать.

— А если их арестовали или вдруг они переметнулись на чужую сторону?

— Если б переметнулись, мы бы с вами тут так спокойно не сидели. Предателей за эти два десятилетия нам не попадалось.

— Вот вы учили своих молодых преемников. На что обращали их внимание?