Главный противник. ЦРУ против России

Реальная война, начавшаяся на Корейском полуострове в июне 1950 года, показала, что неплохо бы все-таки перейти от прогнозов даты нападения и забот о формировании будущего русского правительства к более тщательному изучению своего главного врага. Хотя и несколько прибедняясь, Р. Клайн пишет: «…Понадобился такой стимул, как корейская война, чтобы ЦРУ начало набирать силу, получило фонды и обзавелось штатом достаточным, чтобы действовать как поистине центральная разведывательная организация. Можно сказать, что ЦРУ в том виде, в каком оно известно теперь, оформилось и вышло на арену действительно к 1953 году». [87]Для усиления советского направления главой ЦРУ в октябре 1950 года был назначен генерал У.Б. Смит, сразу после окончания войны работавший американским послом в Советском Союзе и потому считавшийся знатоком русских.

Новый глава ЦРУ был фигурой колоритной и в некоторой степени даже легендарной, подобно одному нашему известному военачальнику времен Гражданской войны, ставшему героем многочисленных анекдотов. Формальное образование генерала не превышало уровня средней школы. Придя в армию еще во время Первой мировой войны, он шаг за шагом делал военную карьеру. Сослуживцы характеризовали его как человека проницательного и динамичного, обладавшего самым ровным в мире характером – он всегда пребывал в гневе. Тем не менее ему хватило ума создать (или, по крайней мере, не угробить идею создания) Управление национальных оценок – аналитическую организацию, занявшую самую верхнюю ступень в иерархии ЦРУ.

«Фабрика диссидентов»

Но еще до прихода Смита ЦРУ начало осуществлять ряд крупномасштабных проектов, направленных против Советского Союза. В первую очередь это была психологическая война – любимое детище СНБ: Официальная история ЦРУ гласит: «Дипломаты и военные, разумеется, хотели сохранить контроль за тайными операциями «психологический войны», но не хотели нести ответственности за оперативную работу. Министерства боялись разоблачения их связи с проведением этих деликатных операций. ЦРУ предоставляло все преимущества для проведения тайных операций. Больше того, по положению на 1947 год треть сотрудников ЦРУ были выходцами из УСС. Наличие кадров бывшего УСС, имевших опыт в этих делах в военное время, давало возможность ЦРУ быстро планировать и проводить надлежащие действия. Это, в сочетании с имевшимся аппаратом обеспечения за рубежом, дало возможность ЦРУ немедленно приступить к действиям. Кроме того, ЦРУ располагало неподотчетными фондами для шпионажа, следовательно, не было необходимости обращаться к конгрессу за дополнительными ассигнованиями». [88]

На что же расходовались как «основные», так и «дополнительные» ассигнования? Существенная часть их шла на психологическую войну. Еще в 1948 году, во время истории с итальянскими выборами, директивой СНБ 4/А этот род операции определялся следующим образом: «Ведение пропаганды, в том числе с использованием анонимных, фальсифицированных или негласно субсидируемых публикаций, политические действия с привлечением лиц без гражданства, изменников и поддержка политических партий; квазивоенные методы, включая помощь повстанцам и саботаж; экономические действия, связанные с валютными операциями». [89]

ЦРУ быстро набирало опыт, и уже в 1949 году в служебных наставлениях американских спецслужб «психологическая война» определялась так: «Координация и использование всех средств, включая моральные и физические (исключая военные операции регулярной армии, но используя их психологические результаты), при помощи которых уничтожается воля врага к победе, подрываются его политические и экономические возможности для этого; враг лишается поддержки, помощи и симпатии его союзников и нейтралов или предотвращается получение им такой поддержки, помощи или симпатий; создается, поддерживается или увеличивается воля к победе нашего собственного народа и его союзников; приобретается, поддерживается и увеличивается поддержка, помощь и симпатии нейтралов». [90]