Главный противник

Ребята загомонили протестующе, но такой поворот событий я предвидел. Поэтому снова заговорил, но уже взяв тон повыше:

– В бою у каждого своё место. Моё теперь тут, и это не блажь, это необходимость. В подобных обстоятельствах и при тех потерях, которые мы имеем, нет смысла рисковать большим количеством людей. Рискнуть малым, чтобы выиграть в большем – вот девиз разведчика. Так что выполняйте приказ, вопрос был не по существу. Всё. Вперёд – марш!

Михась при ребятах ничего не сказал, и я это оценил. Сейчас просто не было времени и желания говорить с кем-то ещё. Осмотрев автомат и проверив, не сбит ли прицел, я присоединил короб и взвёл затвор. Незаваленными остались всего две из шести бойниц на первом этаже, из них простреливалось пространство вдоль дороги, ведущей к восточному выезду с базы. Оглянувшись, я проводил взглядом исчезающих в люке ребят и улыбнулся, ведь всё же у нас получилось то, что в самом начале выглядело как авантюра, игра воспалённого горем и местью ума. Последним шёл Мишка, взгляд приятеля был тоскливо-укоризненным:

– Тоха, зачем ты так? Можно всем уйти, проход чист… сам проверял…

– Амеры не дураки, Миша. Вы по трубе ещё час ползти будете. Если я отсюда не шумну, они вас с той стороны точно встретят. А за меня не боись, брат – Леший вывернется. Иди, сбереги молодняк и Лере передай… передай, что я снова прошу у неё прощения. Не сдержать, видно, данного слова. Всё, двигай отсюда.

Михась тоже нырнул в люк, сделав это с явной неохотой. Я пристроил на поваленной трубе автомат и, прикинув расстояние, поймал в прицел двух амеров, мелькавших в оконном проёме барака. Плавно выжал спуск, «сват» несильно отдал в плечо, и один из амеров, крутанувшись на месте, упал. Второй залёг, но я уже перенес огонь левее. Там, у спешно возведённой баррикады, копошилось человек пять в обычной полевой форме. Видимо, сюда стянули серьёзные силы. Дав четыре короткие очереди, я сменил позицию и очень удачно прострелил колёса спешившему куда-то джипу. Машина рыскнула влево и врезалась в стену ангара, в десятке метров у обочины. Наскочив на какую-то невысокую преграду, «хамви» с турелью наверху подпрыгнул и въехал прямо внутрь ангара. Спустя пару мгновений оттуда повалил дым и что-то загорелось.

– Ву-ум! Ах!..

В стену над моей головой словно треснули тараном. Здание затряслось, снова брызнула вода, посыпались куски бетона и пыль. Следом – ещё один удар, но я успел прижаться к стене рядом с бойницей. В голове билась только одна мысль: «Бог, если ты правда есть, дай мне перед смертью убить ещё одного амера, хотя бы ещё одного!..» Высунувшись наружу, увидел, что нас обстреливал не танк, а самоходка. Машина ворочалась на месте, водя стволом, но желание убить как можно больше американцев, заглушило всё на свете. Теперь всё тело пронизывало чувство небывалой лёгкости. Усталость, мучившая с самого начала войны, ушла. Теперь можно будет и отдохнуть. Вот доделаю вот эту работу и точно отдохну. Пусть это будет тихое место, где нет грохота взрывов и грязной тёплой воды по пояс…

…Высунувшись снова, я поймал в прицел баррикаду, но теперь почему-то полуразрушенную. Амеры больше не стреляли в мою сторону, перенеся огонь куда-то влево, в сторону КПП. Не думая, что там такого могло случиться, я поймал в прицел фигурку солдата, наводящего куда-то станковый пулемёт, и плавно, как в тире, выжал спуск. И в этот момент самоходка плюнула огнём, глаза застил кровавый туман и всё потемнело. Только напоследок яркой зарницей мелькнуло сожаление:

– Не сквитался, выходит…

* * *

Россия. 7 октября 2011 г., 16.31 по местному времени. Юго-западный участок Центрально-сибирской оккупационной зоны. 118 километров на юго-восток от предместий г. Кемерово. Командир разведывательно-диверсион ной группы глубинной разведки фронтового подчинения ОСК Восток, позывной «Вихрь-4» – майор Андрей Раскатов. Оперативное взаимодействие.