Главный процесс человечества. Репортаж из прошлого. Обращение к будущему

Смирнов: Это письмо Кальтенбруннера на имя министра иностранных дел фон Риббентропа, датированное 27 июня 1943 года.

Глава 39. Банкир Шахт: «Хайль Гитлер!» и «Гитлер капут!»

Конец войны Яльмар Шахт провел в концлагерях Равенсбрюк, Флоссенбург и Дахау. В июле 1944 г. он был арестован в числе участников неудачного заговора против Гитлера. Эти факты дали возможность «финансовому гению» нацистов – обвиняемому на Нюрнбергском процессе утверждать, что он антифашист, борец с гитлеровским режимом и попал на скамью подсудимых по недоразумению.

Адвокат Дикс уподоблял Гитлера и Шахта Нерону и Сенеке. Дескать, античный философ тоже пострадал дважды. Сначала его привлек к суду Нерон за интриги против него, а после смерти Нерона Сенеку судили уже как соучастника императора. Дикс со значением напомнил судьям, что в IV веке Сенека был объявлен святым.

Нюрнбергскому трибуналу фактически предлагалось рассмотреть вопрос о святости Шахта, чтобы снять с этого страдальца несправедливые обвинения.

В конце концов так и вышло, Трибунал оправдал Шахта. Однако судебное следствие выявило столько компрометирующих банкира фактов, что в глазах огромного числа людей, следивших за процессом, он остался одним из самых крупных преступников гитлеровской Германии.

В 1944 г. он немного переиграл роль антифашиста и не избежал ареста. Обличий у Шахта было много. Верно служил он лишь своему карману, а в политике все время маневрировал, ориентируясь исключительно на выгоду от тех или иных альянсов.

Тонкая интуиция и немалые знания подсказывали ему, что нужно делать в данный момент. Во время Первой мировой войны Шахт трудился в экономическом управлении немецких оккупационных властей в Бельгии, выкачивая ресурсы из захваченной страны. В 1919 г., когда пришла мода на демократию, участвовал в создании Германской демократической партии. В 1930 г., прочитав «Майн кампф», Шахт решил, что именно диктатор спасет страну от экономического хаоса и построит крепкое государство с сильным хозяйством.

Шахт сделал все, чтобы нацисты пришли к власти. Многие исследователи считают, что без него Гитлер не стал бы рейхсканцлером. Шахт реально продвигал фюрера: собирал деньги на избирательные кампании и убеждал поддержать Гитлера «пушечных королей», руководителей монополий, крупных финансистов.

Получив посты руководителя рейхсбанка и министра экономики и став «экономическим диктатором», как называла его западная пресса, Шахт мобилизовал огромные средства на вооружение Германии, участвовал в ограблении оккупированных стран.

Но Шахт не был бы Шахтом, если бы в самых благоприятных для себя обстоятельствах не готовил запасные позиции. В беседах с иностранными дипломатами, например с американским послом Доддом, он еще в 1934–1935 гг. говорил о своем несогласии с политикой Гитлера. Посол, приняв эти речи за чистую монету, даже предложил банкиру переехать в США, но Шахт за океан не поспешил, ведь впереди была война – самый лучший бизнес.

Банкир Яльмар Шахт

Далее он начал заигрывать с германскими оппозиционерами и был бы на коне в случае успеха покушения на фюрера, но оказался в заключении по решению «имперского народного суда». Месяцы, проведенные в концлагерях, конечно, были несладкими, но оказались как нельзя кстати – палочкой-выручалочкой на Нюрнбергском процессе.

Как ни изворачивался умный и ловкий Шахт, документы и свидетельства людей убедительно говорили, кем на самом деле был для нацистского режима его «противник».

Гитлер пришел к власти, когда финансы были полностью расстроены. К тому же Германия была обременена огромным внешним долгом. Создавать вермахт было не на что.

Выход нашел Шахт. Уже в мае и июне 1933 г. он добился крупнейших займов в США и Англии. Далее этот «финансовый гений» сначала уменьшил, а потом и прекратил выплаты по старым долгам. Он был неистощим в идеях по изысканию средств на рост германской мощи. Например, Шахт пустил на вооружение вермахта даже вклады иностранцев.

Но главным ресурсом милитаризации страны стали изобретенные Шахтом векселя МЕФО, погашение которых с большим смыслом было назначено на 1942 г., чтобы компенсировать эту авантюру ресурсами захваченных стран.

Вообще в предвоенные годы расчетливый Шахт так смело тратил огромные деньги только потому, что был уверен: агрессивные войны вернут все с лихвой.

Даже мирный «аншлюс» Австрии стал поводом к тому, чтобы 400 миллионов шиллингов австрийского золотого запаса под видом слияния перекочевали в рейхсбанк. Далее таким же образом была ограблена казна Чехословакии. О странах и территориях, взятых вооруженной силой, и говорить не приходится.

Ведя двойную игру, он рассыпался в преданности фюреру и национал-социализму. «Аполитичный» финансист мог бы поспорить в нацистской риторике с самим доктором Геббельсом. В тот день, когда был «присоединен» австрийский банк, Шахт заявлял в своей речи в Вене перед банковским служащими: «Рейхсбанк не будет ничем иным, как национал-социалистским учреждением, или я перестану быть его руководителем».