Главный пульт управления

Майор двинулся вперед, с каждым шагом, набирая скорость и пробивную силу. Приближаясь к живому заслону, он, чтобы ввести противника в заблуждение, слегка забрал в сторону, противоположную той, где собирался нанести удар.

И в этот момент скучающий мужичок повернул голову к своим друзьям и что-то негромко им сказал. Три бойца повернулись и живо исчезли за углом гаража.

Не ожидавший этого Ефим замер на месте.

Серый мужичок отклеил свое плечо от забора и шагнул навстречу майору.

– Ты, дядя, не заводись, – бесцветным голосом произнес мужичок. – Мы плохого тебе не хотим. Дело к тебе есть.

– Что за дело? – спросил Ефим, внимательно наблюдая по сторонам.

– Виктор Сергеевич просил подъехать. Поговорить надо…

– Кто такой Виктор Сергеевич? – произнес майор, стараясь одновременно держать в поле зрения вялого собеседника и угол гаража, за которым скрылись его рослые друзья.

– Ну, Секаченко! Виктор Сергеевич Секаченко, – охотно пояснил мужичок. – Неужели не знаешь?

Мимикьянов кивнул и спросил сам:

– А, о чем он говорить хочет?

– Не знаю, – слабо пожал плечами серый человечек. – Это уж пусть тебе сам Виктор Сергеевич скажет.

Майор задумался.

– Да, это – рядом, – вяло махнул рукой собеседник. – На заводе. Туда – сюда, ерунда! Чайник закипеть не успеет.

Майор взвешивал, как поступить. Был аргумент, чтобы отказаться, имелись и аргументы, чтобы согласиться.

Разумеется, куратору Бачуринского Машиностроительного майору Мимикьянову не понравилась форма приглашения на беседу. Никто в поселке не должен был позволять себе разговаривать с офицером государственной безопасности подобным образом. Это, с одной стороны.

Но с другой, за время сегодняшнего пребывания в поселке Ефим уже несколько раз слышал о Викторе Сергеевиче весьма любопытные вещи. После них познакомиться с начальником службы безопасности акционерного общества «Локомотив» следовало в любом случае. А тут вдруг сам собой представился такой случай. К тому же, по утверждению Тимы Топталова, именно с гражданином Секаченко о чем-то беседовал Юрий Федорович Чапель после того, как покинул заводоуправление и, по официальной версии, исчез.

Доводы за то, что бы принять приглашение определенно перевешивали. Майор решил на время отодвинуть вопросы этики и самоуважения в сторону и согласиться на встречу.

– Ладно, если не долго, едем, – кивнул он.

На скучном лице собеседника впервые мелькнула тень какой-то эмоции, возможно удовлетворения. Он повернулся в сторону гаража и громко крикнул:

– Кубарь, давай тачанку!

Прошло несколько секунд.

Из-за гаражного угла выкатился автомобиль. Этот был тот самый, хорошо знакомый Ефиму внедорожник, с которым он встретился на узкой дорожке по пути в поселок. Этот факт подтверждал и хорошо заметный паучок из трещинок, присевший на его лобовом стекле – след брошенной майором тяжелой связки ключей.

Ефим влез в машину и оказался на заднем сиденье, зажатый между двумя широкими бойцами. Скучный малорослый мужичок сел рядом с длиннолицым водителем. В этой военизированной компании он явно был за командира.

Чем сильнее толкал майор своими твердыми плечами сидящих рядом с ним крупногабаритных бойцов, тем сильнее крепло у него ощущение, что он – под арестом. Ощущение было не из приятных.

Ехали недолго. В поселке долго ездить можно только по кругу.

Обогнув территорию ТЭЦ, они оказались у ворот Главной проходной завода. Длиннолицый нетерпеливо посигналил. В стекле сторожевой будки светлым овалом мелькнуло чье-то лицо. Видимо, машину здесь хорошо знали. Никаких дополнительных разъяснений или пропусков не потребовалось. Повизгивая маленьким колесиком по асфальту, темно-зеленый щит ворот медленно отъехал в сторону, открывая проезд на Бачуринский Машиностроительный.

Они покатились по главной заводской аллее. Мимо длинных красно-кирпичных цехов, белого бублика неработающего фонтана, и черной гранитной плиты, с выбитыми на ней золотом именами машиностроителей, не вернувшихся с войны.

За литейным цехом автомобиль свернул на перпендикулярную дорожку и, проехав с полсотни метров, остановился у большого пятиэтажного здания. Его стены, покрытые желтой штукатуркой, украшала белая лепнина. Она изображала скрещенные винтовки и кавалерийские сабли в окружение лавровых листьев.

Вход в здание нельзя было не заметить даже при взгляде с самолета а, может быть, и из космоса. Судя по высоте дверей, архитектор этого здания был человеком предусмотрительным. Похоже, он учел в проекте даже такую маловероятную возможность, что кому-то может придти в голову въехать в здание на слоне: размеры дверей позволяли это сделать. А, может быть, архитектор считал, что в его доме предстоит трудиться атлантам или циклопам. Под их рост он и спроектировал входные двери.

В этом здании в течение многих десятилетий располагалось специальное конструкторское бюро «Экран».

Теперь большая его часть пустовала. Лишь в нескольких комнатах первого этажа поселилось акционерное общество «Локомотив», закупающее у завода колесные тележки для грузовых вагонов и затем, уже от своего имени, продающее их железной дороге.