Главный редактор

Она знала, что для прессы мать боевика давно потеряла интерес. Речи адвокатов, мнения чиновников и причитания родительницы даром никому не сдались. Вот интервью с самим Мирзоевым – да, очень желанно. А остальное – увольте. Есть более актуальные темы. В том числе, хватает непойманных террористов. Кому нужна выжившая из ума старуха? Лишь студентке-пятикурснице.

Сначала Анзурат Акобировна не могла понять, чем вызвано внимание молодой особы, но спустя полчаса все встало на свои места.

Покинув СИЗО, Женя предложила зайти в кафе, но та испуганно замахала руками. Поэтому для общения выбрали скверик неподалеку. Там, не откладывая в долгий ящик, Женя сообщила, что никакая она не писательница. Да, имеет отношение к писательскому цеху, но ее призвание – журналистские расследования, и дело Мирзоева – самое сложное в ее практике. Она собирается взять у него интервью, которое создаст общественный резонанс. Не исключено, даже пересмотрят меру наказания.

Первый же вопрос Анзурат Акобировны обнаружил, что пожилая таджичка не так проста. Она попросила показать удостоверение: откуда ей знать, что Женя та, за кого себя выдает? Тем более, пять минут назад представилась писательницей. Несколько раздосадованная, что бабуля оказалась вовсе не божьим одуванчиком, а здравомыслящей гражданкой, Женя показала студенческий билет, пояснив, что «корочек» штатного сотрудника пока нет. И чтобы рассеять сомнения, достала пару своих статей на политическую тематику. Та осталась удовлетворена.

Сложив иссушенные руки поверх длинной аляповатой юбки, Анзурат Акобировна поинтересовалась, в чем заключается план и как он выгоден сыну.

– Вам известно: если Султонбек даст интервью, его вышлют в Таджикистан. А там ждет верная смерть. Потому и молчит. Иначе давно организовал бы пресс-конференцию прямо в камере. Если есть деньги, это не проблема. Сами знаете, в каком мире живем.

Женя уважительно посмотрела на нее. Очевидно, за внешней, преждевременно увядшей наружностью скрывался сильный характер и ясный ум. Подбирая слова, она сказала:

– Я так думаю, это будет не вполне интервью. Скорее, публикация личного дневника. План таков: за несколько дней до выхода материала в печать Султонбек сообщит надзирателям о пропаже его частных записей. Идеально, если на этой почве произойдет небольшой скандал. Такой, чтобы все прониклись идеей: воровство совершено ради материальной выгоды. Ведь откровения знаменитого политзаключенного дорого стоят на черном рынке. Такую логику мы породим у тех, кто возьмется расследовать инцидент.

Что в итоге? Когда публикация увидит свет, Султонбек разыграет трагедию вселенского масштаба, будучи в ужасе, как наживаются на его горе. И в глазах общественного мнения станет не только пострадавшим от кражи, на которой тюремные начальники нагрели руки, но и жертвой политической провокации. Между тем, в самой статье вольным стилем расскажет, что считает нужным. Обещаю обнародовать все без искажений.

Когда Женя замолчала, во взгляде Анзурат Акобировны стояло непонимание.

– Действительно, это хороший способ публично высказаться, сохранив алиби. Но простите: какие записи? Мой сын не ведет дневник. А если бы и вел, его не передать сюда, на свободу. Милиция каждую пуговицу рентгеном просвечивает, а переписка читается вдоль и поперек.

– Секретные материалы Султонбека будут существовать только в воображении окружающих. О том, что это – вымысел, в курсе лишь мы.

– Но если дневника нет, что же собираетесь печатать?

– Я составлю вопросы, вы отнесете их в тюрьму, а он вернет ответы. Потом передам материал в редакцию, где все оформят так, будто по почте пришло заказное письмо с откровениями вашего сына.

– То есть как вопросы и ответы? И каким образом отдать их и забрать обратно?!

– Как обычно, с «передачкой». Вы же носите ему одежду, книги и периодику. Сегодня, например, видела в вашей посылке три газеты, и одна из них – «Голос Таджикистана». Что характерно, на таджикском языке.

– Да, конечно. Но при чем тут это?

– При том, что тюремные переводчики не читают иностранную прессу, – озорные чертики отплясывали в карих глазах.

Анзурат Акобировна растерянно заулыбалась. А Женя поняла: сделано главное. Мать Мирзоева согласилась на авантюру.

Привести план в исполнение было делом техники. В справочнике нашлись телефоны десятков типографий. В целях конспирации Женя отбросила крупные и именитые и обзвонила небольшие частные конторы. Выяснилось, что напечатать экземпляр газеты, которая бы имитировала настоящую, – дорогое развлечение. Но это не смутило. Видите ли, она хочет преподнести оригинальный подарок другу, который приезжает из солнечного Душанбе. Ради такого можно раскошелиться.

Тем не менее раньше чем через неделю провернуть дело не представлялось возможным. Анзурат Акобировне нужно было несколько дней, чтобы выхлопотать свидание с сыном. Поскольку давно не виделись, прошение наверняка удовлетворят. Встреча требовалась, чтобы незаметно – интонациями, жестами – дать понять арестанту: свежую прессу надо штудировать от корки до корки.