Главный рубильник. Расцвет и гибель информационных империй от радио до интернета

Идея Ликлайдера была иной. Он писал: «Хочется надеяться, что в не слишком отдаленном будущем наш мозг и компьютер будут связаны между собой очень тесно, и в результате получится мышление, недоступное ни одному человеческому уму». Эту мысль мы принимаем сегодня как данность: люди будут использовать компьютеры в процессе мышления в качестве вспомогательного аналитического аппарата, а не калькулятора (как было на тот момент) или суррогатного мозга (из области фантастики){282}.

Эта идея пришла в голову не только Ликлайдеру. Как и в случае с другими технологическими прыжками, до нее примерно в одно и то же время додумались еще несколько человек. За десять лет до выхода статьи Ликлайдера молодой инженер по имени Дуглас Энгельбарт размышлял о том, чем бы ему заняться в жизни. Хотя он недавно женился, но чувствовал себя потерянным — как идеалисту, ему было необходимо значительное поле деятельности. В 1950 г. однажды вечером его озарил мощный образ: многофункциональное устройство, которое может расширить человеческий разум и помочь людям справляться с жизненными сложностями. Джон Маркофф, который детально описал жизненный путь Энгельбарта, дает подробности этого образа. Энгельбарт «увидел себя сидящим перед большим компьютерным экраном, на котором было много разных символов. Он создал рабочую станцию, которая может организовать всю информацию и контакты, необходимые для каждого конкретного проекта»{283}.

Мысли Энгельбарта развивались в одном направлении с идеями Ликлайдера, хотя и заходили немного дальше. Но ни один из них пока не был близок к тому, чтобы описать совмещение возможностей человека и компьютера на практике. Наконец работа Энгельбарта привлекла внимание Ликлайдера, и первый получил от ARPA финансирование для создания «Центра расширения человеческих возможностей» при Стэнфордском исследовательском институте в Менло-Парк, штат Калифорния. Его непосредственной целью стал поиск оптимальных способов соединения человеческого мозга с мощью компьютера — то, что мы называем сегодня «интерфейсом».

Сегодня легко забыть о том, что когда-то компьютеры воспринимали все запросы и выдавали результаты в форме чисел. Базовая идея экрана, клавиатуры и — наиболее известный факт — мыши принадлежит именно Энгельбарту, который первым сформулировал эти понятия, пусть и в сыром виде. Он изобрел то, что позже назовут концепцией персонального компьютера. И пусть история ПК далеко не ограничивается его вкладом, но наше настоящее до того похоже на образ, пришедший к нему в далеком 1950 г., что становится жутковато. Каждый день миллиарды людей дома или на работе садятся перед устройством, которое, по сути, идентично плоду его воображения, родившемуся в тот вечер[59].

Сегодня представления Энгельбарта, разделенные Ликлайдером, господствуют не только во внешнем виде, но и в отношении самой концепции компьютера, его предназначения. Практически любая программа, которой мы пользуемся, помогает нам в процессе мышления и решает определенную задачу: запоминать информацию (адресная книга), работать с текстами (текстовый редактор) или следить за новостями друзей (программное обеспечение социальных сетей). Идея о том, что компьютер используется в личных целях, идет рука об руку с представлением о сетевой работе компьютеров. Обе технологии были радикально новыми, и, соответственно, обе стали своего рода контркультурой[60].

AT&T и интернет

Если в 1960-х гг. в компьютерной сфере царствовали огромные ЭВМ для обработки данных, главная роль в телекоммуникациях и связи по-прежнему принадлежала AT&T. Именно она владела линиями дальней связи, которые объединяли города. И если вам понадобилось послать информацию из одного места в другое, надо обращаться к AT&T. Таким образом, повысить качество связи означало усовершенствовать систему Bell. Для этого человек по имени Пол Бэран годами убеждал AT&T принять на вооружение сетевые технологии, которые в конечном счете легли в основу интернета{284}.