Главный рубильник. Расцвет и гибель информационных империй от радио до интернета

Хотя структура интернета появилась под давлением обстоятельств, в 1970-х — начале 1980-х гг. разработчики Всемирной сети начали замечать в этом положительные стороны. Чем дальше, тем больше они понимали, что нужно, чтобы она органично работала, развивалась и расширялась. В окончательную версию TCP-протокола Джон Постел[77], еще один основатель интернета, вставил следующий афоризм:

«Будь консервативен в том, что ты делаешь. Будь либерален в том, что ты принимаешь от других»{325}.

Может показаться странным, что такой философский, в чем-то даже духовный принцип встроен в каркас интернета. Но структура сети, как и любая структура, может быть представлена как воплощенная идеология. А интернет явно носил печать противостояния бытовавшему тогда культу масштаба. Вскоре после этого три профессора компьютерной науки — Дэвид Рид, Дэвид Кларк и Джером Зальцер — попытались объяснить, благодаря чему интернет стал таким влиятельным и ярким явлением. В своей программной статье 1984 г. End-To-End Arguments in System Design («Доводы в пользу сквозного принципа разработки систем») они доказывали: в децентрализованном принятии решений, когда власть передается пользователям сети («конечным пользователям»), изначально содержится огромный потенциал{326}. Сама же сеть («середина») должна быть, по их убеждению, как можно более непредвзятой и гибкой, чтобы служить конечным пользователям любыми мыслимыми способами[78].

Разве эти рассуждения, по сути, не являются компьютерной версией идей, которые отстаивали Хайек и Джекобс, Кор и Шумахер? Мы не можем точно сказать, что эти или какие-то еще мыслители были наставниками интернет-первопроходцев, однако нельзя отрицать, что такова была общая идейная атмосфера, и в ней жили как ученые-компьютерщики, так и все остальные. Будучи плодом эпохи, помимо прочего, негативно настроенной по отношению к централизованному планированию и центральной власти, интернет поистине стал символом своего времени.

В 1982 г. Винт Сёрф и его коллеги выпустили одно из немногих распоряжений, опираясь на ту ограниченную власть над своим детищем, которая у них все же имелась. «Кто не применяет TCP/IP, тот исключен из Сети»{327}. Именно с этого требования по-настоящему начался интернет, по мере того как к нему стали подключаться компьютеры по всему миру. Как и многие новинки, интернет первое время удивлял скорее концепцией, чем впечатляющей функциональностью. Но, как обычно, человеческий фактор изменил ситуацию, ведь присоединившиеся обнаружили, что могут писать письма и обсуждать разные вопросы с коллегами-компьютерщиками — первыми обитателями сети. Интернет 1980-х гг. был загадочной, волшебной территорией, словно тайное сообщество для избранных.

Что же представлял собой интернет в 1982 г.? Определенно, он ничем не напоминал сегодняшний. Не было ни World Wide Web (www), ни Yahoo! ни Facebook. Сеть была исключительно текстовой и могла передавать только словесные сообщения. А главное, она не являлась массовым каналом коммуникаций в нашем понимании. В то время она распространялась только на большие компьютеры в университетах и органах власти и работала главным образом на линиях связи, арендованных у AT&T (в качестве дополнения в 1986 г. федеральное правительство начало прокладывать собственную физическую сеть NFSNET). Когда же концепция сети, соединяющей все сети, была готова, понадобилась другая революция, которая принесет ее людям. И эта трансформация — скорее промышленная, чем технологическая, — займет еще одно десятилетие. Для начала нужно сделать компьютер персональным.

Часть IV Возрожденные без души

В этой части рассказывается о новом воплощении корпораций. Здесь мы увидим, как в последние два десятилетия XX в. поверженные титаны прошлого оправились после падения с трона. Кинематограф и вещательные сети воссоединились с новыми кабельными компаниями и сетями в виде гигантских конгломератов по модели Time Warner, которая по-новому объединила самые разные сферы бизнеса. В то же время AT&T, раздробленная в 1980-х гг., в начале 2000-х смогла восстановиться и заново сформировать каркас системы Bell.

В каждом из этих случаев мощное, почти магнетическое притяжение чего-то огромного медленно притянуло кусочки разбитых империй обратно. Эти силы притяжения, как мы увидим, несколько различаются в сфере развлечений и коммуникаций, но тем не менее результат одинаков. В индустрии развлечения большой масштаб позволяет сгладить огромные риски, присущие производству крупных, дорогих продуктов. В коммуникациях же соблазны размера и монополии рождаются из стремления управлять полностью интегрированной системой, в которой можно контролировать все возможные источники дохода.