Главный соперник Наполеона. Великий генерал Моро

Иногда зимой в Нью-Йорке ему казалось, что он находится во Франции, так как в этом городе было много французских ссыльных, прибывших в основном из Сан-Доминго, куда они были высланы после событий 1800 года. Вместе с наиболее известными из них он входил в ассоциацию соотечественников, в шутку названную ими самими des betes (общество глупцов), так как их девизом было евангелическое высказывание: beatipau peres spiritu (счастливы блаженные духом). Он также входил во французскую масонскую ложу Нью-Йорка. Позднее даже стал ее президентом. И, наконец, Моро все-таки подружился со своим соседом по Уоррен-стрит — бароном Хидом де Невилем. Они часто встречались и открыто говорили на любые темы.

* * *

Цели Бурбонов были близки барону. Он считал, что от реставрации их трона зависит спасение Франции. Моро же полагал, что они опоздали, что для них и их трона время ушло, но соглашался с тем, что если бы французские принцы королевского дома Бурбонов, находящиеся в изгнании, объединились на основе принципов революции 1789 года, то их правление могло быть временно приемлемым. Конечно, при условии, что Бонапарт позволит им это сделать.

* * *

В течение четырех лет архивы хранят молчание относительно контактов генерала Моро и русского посланника в Вашингтоне графа Палена.

С момента подписания Тильзитского мира (8 июля 1807 г.) Александр I, полагая, что Наполеон пытался его обмануть, стал готовить ответный реванш. Об этом он сообщает в известном письме к сестре — Екатерине Павловне. Кроме того, герцогиня д'Абрантес в своих Мемуарах (т. VIII, с. 454) говорит о появлении в Париже в 1824 г. небольшой брошюры генерал-адъютанта Александра I князя Бутурлина, в которой он, в частности, пишет: «После заключения этого унизительного договора мы вынуждены были жить внешне ничего не предпринимая, но действуя подпольно… К февралю 1812 г. у нас под ружьем было уже 80 000 чел».. Одновременно с этим тайным, но интенсивным перевооружением Александр, раздраженный Континентальной блокадой и созданием Великого герцогства Варшавского, но вдохновленный самоотверженной борьбой испанского народа против Наполеона, развил бурную дипломатическую деятельность по всему Европейскому континенту, чтобы придать форму священному крестовому походу за освобождение Европы. Начиная с маскарадного свидания в Эрфурте (27 сентября 1808 г.), к этой деятельности подключился и продажный, но умный Талейран. «Какова цель Вашего приезда сюда, Сир? — спросил царя князь Беневентский. — Вы, вероятно, должны спасти Европу”. С этого момента мысль о спасении Европы полностью овладевает царем. Он пытается склонить на свою сторону поляков, обещая им конституционную монархию королевства Польского. (Кстати, его близкий друг князь Чарторижский и любовница — княгиня Нарышкина, по утверждению Пьера Савинеля, были польского происхождения.) В момент подготовки пятой коалиции царь тайно сообщает Австрии, что Россия в случае конфликта будет лишь делать вид, что она союзница Наполеона, и что со своей стороны сделает все возможное, чтобы уклониться от нанесения каких-либо ударов по Австрии. «Царь искренне желал нам всяческих успехов», — писал австрийский фельдмаршал князь Шварценберг. Начиная с 1810 г., в целях обеспечения нейтралитета Швеции относительно франко-русского союза, Александр направляет в Гетеборг дипломатическую миссию с задачей узнать у Бернадота, будущего короля Карла XIV, не согласится ли он на нейтралитет, получив взамен Норвегию в качестве компенсации за Финляндию, захваченную Россией годом ранее. Бернадот согласился и дал все необходимые гарантии. Униженная Пруссия, границы которой были грубо сведены до минимума Тильзитским договором, готовится к освободительной войне. Гарденберг, Штайн, Клаузевиц и их друзья-реформаторы прусской армии находятся в прямых контактах с царем. Даже в самом Париже под носом у Наполеона действует полковник Чернышев, прозванный парижанами почтовым голубем, так как находится постоянно в пути между Парижем и Санкт-Петербургом, который вместо того чтобы доносить Наполеону мысли и дружеские чувства великого друга Александра, на самом деле докладывает своему суверену о состоянии умов и эволюции общественного мнения относительно деспотизма Наполеона, растущего с каждым днем.

Уже к середине 1810 г. Александр был готов представить порабощенным монархиям свой план войны против великой империи, основанный на восстании в Польше. Но план не удался из-за Меттерниха, который считал такое выступление преждевременным и беспочвенным, ибо поляки в большинстве своем предпочитали разыгрывать французский козырь Понятовского, нежели русский козырь Чарторижского.

Всего этого Моро, возможно, пока еще не знал, но, по свидетельству Пьера Савинеля, именно после Тильзитского мира, а особенно после вторжения Наполеоновских войск в Испанию в 1808 г. Моро постепенно стал отходить от своей политической индифферентности.

* * *