Главный соперник Наполеона. Великий генерал Моро

4-й гусарский полк, беспримерная храбрость которого внесла существенный вклад в дело общей победы, представляет гражданина Жиро, суб-лейтенанта, который трижды ходил в атаку во главе своего взвода и захватил 13-фунтовую пушку у кромки леса Гогенлинден, получив ранение картечной пулей в ногу. Гражданин Плюмелен, трубач, первым помчался в атаку и захватил 7-фунтовую пушку с гаубицей, которые противник замаскировал в кустах, на выходе из леса. Эти и другие орудия защищал австрийский батальон, который также был опрокинут и рассеян. И, наконец, гусар Леклерк один захватил 7-фунтовую пушку, которую противник пытался спасти и вывезти по лесной дороге. Прошу, мой генерал, представить к повышению по службе суб-лейтенанта Жиро, а гражданина Плюмелена наградить почетной трубой.

108-я и 57-я полубригады, мужество которых вам хорошо известно, просили передать, что они лишь выполняли свой долг. Полагаю, вы, несомненно, оцените их скромность. Кроме того, вы уже выразили им свою благодарность в письме, адресованном всей дивизии.

Что касается меня, скромного от природы человека, то я не говорю ничего о себе лично в официальном рапорте. Замечу только, что во главе 46-й полубригады я имел счастье атаковать корпус противника, состоящий из 3000 венгерских гренадер, которым вначале сражения удалось оттеснить правый фланг моей дивизии. Груши бросился в штыки на этих солдат и всех взял в плен, вместе с их командиром генерал-майором Спанокки. Последний, в знак глубокой признательности за доброе обращение с ним, любезно попросил принять генералом Груши в подарок великолепный набор чертежных инструментов в бархатном футляре, который ваш покорный слуга с благодарностью принял».

* * *

Сражение при Гогенлиндене подробно разбиралось многими историками, но редко сравнивалось с Маренго. Несмотря на победу Моро, такие историки, как А. Тьер, В. Слоон и некоторые другие, ставили ему в вину то, что он наступал вдоль долины реки Инн от Кюфштайна до Мюльдорфа без какого-либо конкретного плана, не выбрав поля предстоящего сражения, не сконцентрировав в ключевом пункте все свои силы, а лишь ограничивался простыми демонстрациями. 1 декабря Моро подставил под удар левый фланг своей армии. Однако именно этот «просчет» явился выгодным преимуществом Рейнской армии, так как, отступая, этот француз как русский Иван Сусанин заманивал австрийцев в глубь лабиринта, который представлял собой лес и деревню Гогенлинден, расположенную на небольшой равнине и окруженную холмами и лесом. Кроме того, главнокомандующий перебросил часть войск из центра ближе к левому флангу, чтобы организовать поддержку сражавшимся дивизиям, и осуществил один из самых удачных маневров, известных в военной истории, перебросив войска Ришпанса из района Эберсберга на Майтенбет, что решило исход сражения. Находясь на острове Св. Елены, Наполеон говорил, что Ришпанс действовал без приказа, на свое усмотрение. Однако это не точно. Письменный приказ существовал, хотя, по мнению тех же историков, был сформулирован в общих чертах. Ничего из того, что произошло, в нем не было оговорено. Моро приказал Ришпансу и Декану предпринять фланговый марш из района Эберсберга через деревню Санкт-Кристоф, не указав, по какой дороге нужно следовать, не предугадав возможное присутствие в этом районе корпуса Райша, не приняв в расчет возможные угрозы и риски, связанные с наличием войск неприятеля непосредственно в лесу. Те же историки считают, что Моро без напористости и смекалки Ришпанса вместо триумфа вполне мог потерпеть поражение. Но удача всегда сопутствует смельчакам. Что касается данного случая, то, по утверждению А. Тьера, ее роль в этом деле была из ряда вон выходящей. Мы не беремся здесь оспаривать суждение столь уважаемого историка Наполеона, но заметим, что роль фортуны в сражении при Маренго была не меньшей, если не сказать большей. Моро ставили в упрек то, что при Гогенлиндене он сражался всего с шестью дивизиями против двенадцати у противника, оставив три — под командованием Сен-Сюзанна в районе реки Дунай и три — под командой Лекурба в верхнем течении Инна. Вот почему левое крыло под командованием генерала Гренье сражалось в пропорции один против двух. Пожалуй, только этот упрек можно заслуженно приписать Моро. Но справедливости ради заметим, что, как в любом гениальном произведении, написанном человеком, на бумаге остаются пятна от чернил, также и в самом блестящем сражении, выигранном человеком, могут быть ошибки, которые иногда исправляет фортуна.