Главный врач

— Косарева! — вспомнила фамилию бывшей одноклассницы Наталья. — Ты что, не узнаешь?

— Титова?

— То-то же. А я уже было подумала, что возгордилась, задрала нос и не хочет узнавать школьных подруг.

Наталья смотрела на одноклассницу и думала, как все-таки быстро может измениться человек. Была типичная деревенская девчонка. А теперь… Будто родилась и выросла в городе. Волосы схвачены широкой лентой с каким-то замысловатым орнаментом, на куртке, как на туристском чемодане, сплошь блестящие застежки и бляшки, юбка так сужена, что и хотела бы, да не побежишь.

— Ой, Титова! Мир тесен. Где ты теперь?

Наталья улыбнулась, вспомнив, что и в школе они почему-то называли друг друга по фамилии. Так, между прочим, ведется даже в некоторых семьях. Забавно!

— Здесь, дома.

— А работаешь где?

— В больнице, в Поречье. А ты?

— В газете.

— В районной?

— Бери выше.

— В областной?

— Еще выше.

— Неужто в республиканской?

— В республиканской тоже надо кому-то работать. — Косарева и прежде не отличалась ложной скромностью.

— Так ты, значит, в командировке по своим газетным делам?

— Ясное дело. Ну а у тебя как с работой?

— По-всякому бывает. А в общем нормально.

— Подожди-подожди, — припомнила Косарева. — Что-то я слышала о Поречской больнице. Был какой-то разговор на коллегии вашего министерства?

— Возможно.

— Слушай, Титова. Это же очень интересно. Расскажи-ка о себе, о твоей работе.

— Пока нечего рассказывать. Ничего толкового мы не сделали. Правда, пытались сделать, да только осрамились. Людям теперь стыдно в глаза смотреть…

У кого что болит, тот о том и говорит. И Наталья рассказала о решении, принятом на сходе сельчан, и о том, как райисполком отменил это решение.

— Слушай, — заинтересовалась Косарева. — Это же прекрасный газетный материал. Тут есть о чем порассуждать: с одной стороны, вроде и перегиб, а с другой, — воля народа… Ты не будешь против, если я приеду в Поречье? Где тебя искать?

— Я же тебе говорила: в больнице.

— Сегодня переговорю по телефону со своим завом, а завтра утром прямо к тебе. Идет?

— Что ты надумала, если не секрет?

— Какой же тут секрет? Ты сама говорила, что нужно прижать ваших алкоголиков.

— И ты думаешь, что твоя статья кого-нибудь переубедит?

— Да нет, на это я не рассчитываю. А вот задуматься кое-кого заставит.

Наталья задумалась. Не заварит ли эта газетная статья такую кашу, что не расхлебать им вместе с Заневским?

— Ты о чем загрустила, Титова?

— Не знаю, как тебе и сказать. Бывает два хороших дела, и нужно их решать, не откладывая в долгий ящик. А дела эти, хотя они и хорошие, хватают друг друга за горло. И не знаешь, что нужно делать, чтобы они решились по-хорошему.

— Я тебя не понимаю. Объясни.

— Нам нужно кое-что построить. А кто нам даст деньги на строительство после твоей статьи? Председатель райисполкома? Держи карман шире. Да он после этого и знать меня не захочет. Секретарь райкома? Думаю, и ему влетит. Так что запросто могу оказаться, как Одиссей между Сциллой и Харибдой.

— Ладно, на месте посмотрим и решим.

— А что там решать, — махнула рукой Наталья. — Бог не выдаст, свинья не съест, как говорит моя мама.

На следующий день Косарева, как и обещала, приехала в Поречье. Зашла в больницу.

— Во-первых, — сказала Наталье, — хочу просить, чтобы ты достала мне машину. Такая возможность, коль ты главврач, надеюсь, у тебя есть?

— Попробую. — Наталья позвонила Заневскому, сказала, что в больнице сейчас корреспондент столичной газеты и что она, корреспондент, готова помочь поречанам в одном очень важном для них деле, нужна только машина.

Виктор Сильвестрович — человек догадливый. Он не только прислал машину, но и сам на ней приехал. Косарева, едва познакомились, сказала:

— Виктор Сильвестрович, я в курсе всех ваших дел. Поэтому, если у вас найдется часок времени, давайте подъедем в сельсовет. Мне хотелось бы ознакомиться с протоколами заседаний и сельсовета и общего собрания жителей Поречья. А потом уж в магазин: посмотрим, как там идут дела.

— Я бы советовал, — сказал Заневский, — сделать все наоборот. Протоколы никуда от нас не денутся. А вот в магазин нужный сигнал могут послать.

— Согласна, Виктор Сильвестрович.

Приехали, когда магазин уже был открыт и очередь до этого доходившая почти до угла переулка, наполовину втянулась в помещение. Шла бойкая торговля. Покупали только водку: она обычно кончалась часам к двенадцати. Сухие вина и коньяк пользовались меньшим спросом.