Главред: назад в СССР 2 (СИ)

Денек был солнечный, рано выпавший снег бурно таял, и уборка предстояла в прямом смысле влажная. Я бы даже сказал — грязная.

— Здравствуйте, Евгений Семенович! — ответил мне стройный хор.

— А, Кашеваров? — из-за широкого дуба вышел Хватов в рабочей спецовке и новеньких рукавицах. — Ты вовремя. Я как раз собирался озвучить фронт предстоящей работы.

Несмотря на наши разногласия, я проникся уважением к седому партийцу. Признаться, я думал, что он будет исключительно руководить или даже вообще не придет на субботник. А он, рассказав нам план действий, сам засучил рукава.

Старым парком у нас назывался зеленый пояс вокруг городского дома культуры. Вековые дубы и вязы, высаженные уже при советах голубые ели, вытоптанный газон, кустарник и немного лавочек. На первый взгляд, делать особо нечего. А на самом деле…

Огромные пни, срезанные коммунальщиками сучья и колючие ветки от дикого шиповника — все это приходилось переть на себе. А с учетом того, что помимо молодых и сильных вроде Аркадия Былинкина и Лени Фельдмана были и пожилые вроде Бульбаша, Бродова и Шикина. Этих, разумеется, приходилось беречь, оставляя несложные задачи. Хорошо, что Сергею Санычу Доброгубову пришло в голову взять несколько садовых тачек, и вопрос транспортировки отпал сам собой.

— Давайте-ка, парни, вот эту корягу загрузим! — я указал нашим молодым журналистам, Никите и Аркадию, на огромный пень.

Рядом с нашей рабочей площадкой меж двух деревьев встал бортовой ГАЗ-5203 с привычной для СССР голубой кабиной. В кузов этого советского трудяги нам и предстояло забрасывать мусор. Я прикинул массу коряги, задумался, как нам его поднять, и тут рядом с «газиком» припарковался еще один типичный образчик советского автопрома — сто тридцатый ЗиЛ.

— Доски сюда? — из кабины высунулся водитель в кожаной кепке.

— Сюда! — улыбнулся я. — А инструменты привез?

— Все в кузове, — шофер спрыгнул на землю, на ходу надевая рабочие рукавицы. — Чем помогать нужно?

Я не успел ответить — к площадке подрулил красный «Москвич-412» с прикрученным к крыше багажником-сеткой. Там были навалены какие-то бесформенные на первый взгляд железяки, но я уже понимал, что привезли и, самое главное, кто.

— Привет, Жека, — из легковушки выбрался улыбающийся Вовка Загораев, а вместе с ним еще четверо рослых спортсменов из его качалки.

Я не успевал пожимать протянутые ладони — из подъехавших следом «уазиков», «Жигулей», «рафиков» и восточногерманских «Трабантов» выходили афганцы, среди которых, конечно же, был мой сосед и приятель Петька Густов. С ними смешались таксисты, приехавшие на собственных автомобилях. В их числе — еще один Петька, мой знакомый шофер, мечтающий о службе в милиции.

Последним, как вишенка на торте, подъехал желтенький «пазик» — еще старой шестьсот семьдесят второй модели, кургузый и лупоглазый. Пневматическая дверь с шипением открылась, и из салона принялись выгружаться парни и мужики в возрасте от двадцати и примерно до пятидесяти. А среди них человек, которого я не ожидал здесь увидеть, но очень ему обрадовался — Павлик Садыков.

Вот теперь точно все собрались!

[1] Владимир Костылев — диктор Всесоюзного радио. В 1974 году сменил Николая Гордеева, самого известного ведущего передачи «Утренняя гимнастика».

Глава 32

— Ну, давай рассказывай, где и что делать, — Загораев окинул оценивающим взглядом территорию старого парка.

— Вон там небольшая площадка, — я указал на свободный от деревьев и кустарника пятачок. — На ней как раз удобно расположить тренажеры.

— Понял, принял, — деловито кивнул Вовка и повернулся к своим качкам. — Васек, тащи сварочник! Михан, Виталя, Серега — на вас железо!

— Здравствуйте, товарищи! — к нам подошел Хватов, с интересом наблюдая за мгновенно закипевшей работой.

Ему ответили нестройным хором, и вскоре вся эта огромная толпа слилась с нашими журналистами, распределившись на небольшие… назовем это бригадами. Кто-то принялся размечать доски для будущих лавочек, другие выкапывали ямки для турников, третьи принялись сколачивать столики и табуреты для шахматистов.

— Признаться, Евгений Семенович, вы снова меня удивили, — сказал мне Хватов. — Организовать всех этих людей…

— Простите, что сразу не сказал, Богдан Серафимович, — извинился я перед ним. Все-таки и правда нехорошо получилось. — Хотел сделать сюрприз. Вы же за?

— Формально ты еще не редактор, Женя, — Хватов неожиданно перешел на «ты». — Но пора признать очевидное: ты здесь на своем месте. Я тебе уступаю со спокойной душой.

Он протянул мне свою ладонь, и мы с ним обменялись рукопожатиями. Неужели старого карьериста и вправду так проняло? Или я изначально неправильно его понял, и он просто был и остается требовательным партийцем? Да, не без греха, со своими, как водится, тараканами — и все-таки он неплохой мужик.

— Спасибо, Богдан Серафимович, — кивнул я, и мы разошлись по своим участкам работы.